Борьба за свободу
Шрифт:
– Договорились.
– Ох, и ты должна кое-что знать. Твое имя всплыло в ходе сегодняшнего интервью.
Мое тело вздрагивает, и я сжимаю полотенце на груди. Теперь мой желудок переворачивается совсем иначе.
– Что? Почему?
– Большой бой, много рекламы. Люди болтают, ты знаешь, как это происходит. Это уляжется после боя, но не удивляйся, если к тебе подойдут папарацци. Просто игнорируй их, не отвечай на вопросы. И если ты будешь одна или тебе будет страшно, позвони мне.
Ну, супер. Этот вечер становится хуже.
***
Мы
Ожидая нашей очереди, я верчусь от волнения и ловлю свое отражение в окне. На мне черное мини-платье без бретелек, которое облегает каждый изгиб моего тела. Туфли на каблуках с ремешками обвивают мои лодыжки, и мои ноги выглядят намного длиннее. Я не могу разглядеть лицо, но оно обрамлено длинными шелковыми прядями темных волос, вытянутых утюжком до совершенства. Ева сделала мне вызывающий макияж, и теперь дымчатые темные тени подчеркивают странный цвет моих глаз.
Я Рэйвенштейн, собрана и воплощена в жизнь для ночи веселья.
– Перестань нервничать. Ты выглядишь великолепно, - произносит Ева у моего уха.
– Дамы. Вы есть в списке?
– спрашивает крупный мужчина с планшетом.
Ева перекидывается с ним парой слов и с рукопожатием подсовывает ему пятидесятифунтовую банкноту. Мужчина улыбается и осматривает нас сверху до низу, прежде чем отойти в сторону. Мы внутри.
Стробоскопы и черный свет мешают все разглядеть, а раскатистый бас лишает возможности поговорить. Ева ведет меня к барной стойке через толпу. Здесь музыка тише, поэтому нам не надо кричать. Мы достаем деньги и заказываем два Космополита.
– Так, как у вас дела с Джоной?
– Ева подергивает бровями.
– Теперь лучше.
Я не могу контролировать тепло, которое поднимается к щекам.
Ева щурит глаза и поворачивается ко мне на своем стуле.
– Боже мой. Ты сделала это.
– Медленная улыбка расплывается на ее лице, и она начинает хлопать в ладоши и подпрыгивать на сиденье.
– Ты, бл*дь, сделала это..
Я закрываю лицо руками и качаю головой. Эта информация наверняка завтра дойдет до ушей Доминика. А у него были такие большие планы по заработку на моей девственности.
– Е-е-е-е!
– Ева вскакивает со стула и обнимает меня вокруг шеи.
– Слушайте, моя девочка лишилась девственности!
Унижение настигает меня, когда мои глаза осматривают бар. Кроме нескольких улыбок, почти все игнорируют нас.
– Ева, пожалуйста! Будь тише!
– шиплю я.
Она садится на стул и делает огромный глоток своего напитка. Я следую ее примеру.
– Рэйв, ты должна рассказать мне детали. Тебе было больно? Он был милым? Он… большой?
С широко раскрытыми глазами она ждет моего ответа.
– Он прекрасен во всех смыслах.
Она топает ногой и хлопает по колену.
– Я знала это! Знала, что у него большой.
Я закатываю глаза и высасываю остаток моего напитка. Видимо, смущение заставляет
Подробности моей ночи с Джоной начинают вытекать в том же темпе, в каком вливается в нас напиток. Я представляю, как будет выходить пар из носа Доминика, как у разъяренного быка, когда Винс передаст информацию. Довольная тем, что сделала, я решаю затронуть этот вопрос.
– Что насчет Винса? Чем он занимается?
– Он консультант. Я не знаю подробностей. Как я и говорила, он скрытный человек.
Больше похож на частного детектива, — шучу я про себя и борюсь с желанием рассмеяться.
– Это тебя беспокоит? Что он частный детектив…?
Упс, я превратила свою частную шуточку в публичную.
Мой язык кажется большим во рту, когда я начинаю неразборчиво говорить. Я машу рукой бармену и жестом прошу повторить.
– Да.
Ее лицо наклоняется, и она промокает край глаза салфеткой. Опять все сначала. Видимо, я не единственная, кто ощущает последствия наших напитков.
Я кручусь на стуле так, что оказываюсь с ней лицом к лицу.
– Ева, тебя не достало плакать из-за этого парня? Ты не плачешь только тогда, когда его язык находится у тебя в ухе.
Идеальный переход к плохим новостям.
Я мысленно глажу себя по голове.
Она взмахивает руками.
– Уф! Просто я чувствую, что так близка с ним, понимаешь?
Ладно. Позволь ей выговориться, а потом прикончишь ее.
Я киваю, в то время как допиваю напиток.
– У меня такое чувство, что он нравится мне больше, чем я ему. Он ничего не рассказывает о себе. Я ничего не знаю о нем.
– Она фыркает.
– Гребаные мужики!
Сыта по горло слоном в комнате, сидящим на моих коленях.
Я хватаю пачку салфеток и бросаю их ей. И вот оно.
– Ева, мне нужно кое-что тебе рассказать. Это касается…
– Срань Господня, Рэйв! Это же наша песня!
– ее плечи подпрыгивают в такт музыке.
– Пошли танцевать!
– Подожди, я…
Она тащит меня на танцпол, и знакомый голос Дева, поющего «Низкий бас» заставляет визжать даже меня.
Из-за проклятого алкоголя я веду себя как глупая девчонка.
Я напивалась несколько раз, и знакомое чувство легкости овладевает моими конечностями, говоря мне, что я пьяна. Я закрываю глаза, впитывая в себя ритм музыки и двигаясь под него. Бас пульсирует вокруг меня, и каждый крошечный волосок на моей руке отвечает на призыв музыки. Я скольжу руками от бедра по бокам и к волосам. Я представляю, что я здесь с Джоной, и это его руки на мне. Мы тремся друг о друга, пока музыка пульсирует вокруг нас. Целуемся в середине переполненного танцпола и пробуем бусины пота с кожи друг друга. Мы так поглощены друг другом, что забываем обо всем вокруг. Я пробегаюсь кончиками пальцев по своей шее, воображая, что они принадлежат ему. По моему телу мчатся мурашки от воспоминания о его прикосновениях, на клеточном уровне.