Борьба за свободу

Солсбери Дж. Б.

Я целую Рэйвен в макушку, затем выскальзываю из кровати и иду в коридор.

– Вижу, вы с Винсом сегодня немного разошлись во мнениях, - говорит Доминик скучающим голосом.

– Разошлись во мнениях? Он напал на нее! Он хотел отвезти ее Бог знает куда, чтобы сделать с ней Бог знает что! И ты называешь это «разошлись в гребаных мнениях»?

Привычный гул в голове усиливается до рева. Ярость вибрирует в моем теле.

– Я позаботился о нем. Я недоволен тем, что произошло в клубе.

–

Я сказал, чтобы ты снял с нее свои хвосты. Это было частью нашего соглашения.

– Да, но, кажется, Винс полюбил эту девушку, Еву. Ты не можешь винить парня за то, что он остается с легкодоступной киской. Уверен, что из всех людей, ты лучше всех способен понять это.

– Мне насрать, что Винс делает со своим членом. Но клянусь Богом, если он снова приблизится к Рэйвен, я убью его. Ты меня понял? Я чертовски надеюсь, что да, потому что я никогда в жизни не был более серьезным.

Я шагаю по гостиной, стараясь говорить тише.

– Я не буду извиняться за поведение Винса.

– Ты так сильно хочешь Рэйвен, но позволил этому животному лапать ее?

– Винс знает, что девушка должна остаться нетронутой. Какой бы ни был у него план, уверен, что он бы не нанес ей необратимый ущерб…

– Ты больной ублю…

– Наша сделка по-прежнему в силе, как было согласовано в «Зевсе»?

– Только если ты и твои люди согласятся оставить Рэйвен в покое.

– Мистер Слейд, Вы не в том положении, чтобы угрожать.

– Бл*дь, я не угрожаю. Скажи это!

– Я защищаю то, что принадлежит мне.

– Она не твоя!

Интенсивный гул в ушах переходит вниз к рукам и в кулаки.

– Посмотрим, мистер Слейд. Посмотрим.

Звонок разъединяется. Мой журнал вызовов отображает номер, как «неизвестный».

– Бл*дь!

Я бросаю телефон через комнату в кресло. Он приземляется со стуком.

Мне хочется избить Доминика до кровавого месива. Я падаю на диван, обхватив голову руками, сжимаю волосы и приказываю сердцу замедлиться.

Вчерашний страх возвращается. Воспоминания о руках Винса на Рэйвен наполняют мой разум.

А что, если бы я не вмешался вовремя?

Я отгоняю мысли о ее потере.

Она в безопасности, в моей постели, там, где и должна быть.

Я иду по коридору в комнату и распахиваю дверь. Она врезается в стену, заставляя Рэйвен подпрыгнуть и сесть на кровати.

Дерьмо. Бл*дь, успокойся.

Я борюсь с шумом в голове и залезаю в постель к Рэйвен. Ее мягкое тело, теплое ото сна, сворачивается около моего. Тихий стон слетает с ее губ, и запах ее кожи успокаивает мою ярость. Я притягиваю ее в свои объятия, молча обещая защитить ее и сделать своей. Навсегда.

Рэйвен

– Подай мне гаечный ключ.

Большая

рука Джоны тянется из-под Импалы, и я бросаю ключ в его ладонь.

Мы работаем над Импалой все утро, пытаясь отвлечься от мысли, что я ничего не слышала от Евы. Часы проходят, и до сих пор ни слова. Я не могу просто сидеть и ничего не делать.

Компонуя новые детали двигателя, я нахожу в себе мужество обсудить проблему с Джоной.

– Если я вскоре ничего от нее не услышу, - я морщу нос и щипаю переносицу, - то поеду к ней домой.

Металлический лязг брошенного на бетонный пол инструмента отскакивает от стен. Я остаюсь сосредоточенной на моем занятии.

Слышу, как он выскальзывает на тележке из-под автомобиля.

– Только через мой гребаный труп.

Я готовлюсь к спору. С настойчивым хмурым взглядом и со стальной решимостью я смотрю в его глаза.

Беспокойство и озабоченность вместо его обычной легкой улыбки разрушают мою волю. Мои плечи опадают, и я облокачиваюсь на верстак.

– Я беспокоюсь о ней.

Он встает и сокращает пространство между нами.

– Знаю, детка. Но я не могу отпустить тебя одну к ней домой. Если ты настаиваешь, то я пойду с тобой.

Мне нужно рассказать Еве о Винсе, и я не хочу, чтобы она чувствовала неловкость из-за Джоны. Не говоря уже о том, что несколько часов назад он чуть ли не убил ее парня на дороге.

– Нет. Я должна пойди одна.

Он укутывает меня в свои объятия, и я расслабляюсь на его груди.

– Исключено.

Я выдыхаю.

Разочарована, но не удивлена.

– Джона, я понимаю, почему ты беспокоишься. Но на самом деле, каковы шансы, что Винс будет в ее доме?

Он, вероятнее всего, прячется подальше с тюбиком Неоспорина и со льдом после того, что ты сделал с ним.

Его руки сжимаются при упоминании Винса.

– Ты не пойдешь.

Почему все должно быть так сложно?

Я наклоняю голову, чтобы увидеть его лицо.

– Что в этом такого? Все, что я сделаю…

– Что такого?
– он отпускает меня и несколькими большими шагами возвращается к Импале, пропуская пальцы через волосы.
– Проблема в том, что в последний раз, когда я позволил тебе пойти куда-нибудь самостоятельно, вопреки здравому смыслу, ты вернулась разрушенной.

Он склоняется над капотом машины, опираясь на руки, и опускает голову.

Я шагаю к переднему крылу.

– Джона.

Он поворачивает голову с измученным выражением лица. Он прав. Я обещала ему, когда мы впервые занимались любовью, что никогда не заставлю его снова переживать по такому поводу.

– Ладно. Я не пойду.

Пробормотав проклятья, его вес оседает, и он отталкивается от машины.

– К ней домой. Я пойду к ней на работу.

Моя уверенность возвращается, и он, должно быть, видит это, пока изучает мое лицо.