Борджиа: Дорога к Риму
Шрифт:
– Мигель, - приветственно машу рукой, подходя ближе к новому и одновременно старому знакомцу. – Утра тебе доброго.
– Утро давно кончилось, Чезаре, день на дворе.
Меланхолично так ответил Корелья, потягивая разбавленное водой вино не то просто так, не то с целью борьбы с похмельем. Вчера, как подсказывает память тела, оба тут присутствующих хорошо погулять изволили, вернувшись домой ближе к утру. Присаживаюсь за тот же стол. И что у нас там за вино? Я вообще не великий любитель, но надо же хотя бы любопытства ради проверить, что пили в XV веке в италийских землях, всегда славившихся виноградной лозой. Хм… запах более чем неплох. И вкус тоже
– Задумчивый ты сегодня. Неужто, девицы были какими-то не такими? Или беспокоишься за того генуэзца, которого вниз головой в пустую бочку засунули? Так ему там самое место – голова пустая, бочка тоже.
– И они, наконец, нашли друг друга, - усмехаюсь я. – Нет, Мигель, просто задумался о делах. Не вчерашних, а о тех, которые в будущем. Сдаётся мне, в Пизе нам больше делать нечего, это пройденный этап жизни.
– Ты прав, одни и те же лица и мне успели надоесть, - зевнул собеседник, одним своим видом напоминая, что не всякий ночной загул полезен для здоровья. – Тогда… Флоренция?
– Я не о том. Не о новых девках и трактирах. Благие юношеские времена кончились, Мигель, надо начинать думать о том, как воплощать в жизнь наши мечты. У тебя же есть мечта, ты сам о ней часто вспоминаешь.
Во-от, как раз то, что мне и хотелось увидеть. Глаза засверкали, весь подобрался, сосредоточился. И голос стал немного, но другим:
– Я не оставил мысль о сборе своей кондотты. Только для этого нужны деньги, которых у меня нет. И у тебя тоже. Разве что твой почтенный отец…
– Надеюсь, скоро они появятся. Не у моего отца, а лично у меня. Частью его щедротами, частью из собственных источников.
– Доходы с епископства? Сумма немалая, но вычти расходы на содержание дома, любовниц, отдыха и закатывания пиров. Остаётся немного. Вот если отец сумеет убедить Папу сделать тебя хотя бы архиепископом! Я знаю, какие у них доходы. Вот тогда хватит на многое.
Аж зажмурился, наверняка представляя себе увеличившееся количество дукатов, которые тогда будут приходить с завидным постоянством. Понимаю его, чего уж там. Только мелковато мыслит Мигель.
– Твой разум двинулся в верном направлении, но остановился, сделав всего лишь несколько шагов.
– Неужели?
– Именно, друг мой. Напомни-ка мне последние известия из Рима?
– Папа Иннокентий, да продлит Господь его дни, болен, но врачи надеются его исцелить, используя разные способы.
– Как по мне, только лишь чудо поможет Викарию Христа снова встать на ноги, - усмехнулся я. – А если Папа отправляется в мир иной, что тогда происходит?
– Конклав и выборы нового понтифика, - мигом смекнул Корелья. – Надеешься, что твой отец снова выдвинет себя, как после смерти Сикста IV?
– Одной надеждой сыт не будешь. Лучше и самому предпринять кое-какие действия, дабы повысить шансы на благоприятное событие. Ну, так что, Мигель, тебе интересно или не хочется смущать свой ум подобным?
В ответ последовала лишь заковыристая ругань вкупе с отборным богохульством. Корелья, сроду не был благочестивым христианином, равно как и Чезаре, несмотря на сан последнего. Про меня и говорить нечего, по сравнению с теперешним Чезаре, прошлый мог показаться ревностным верующим. Я же… в высшие силы верил – ну а как иначе, после случившегося даже атеист бы уверовал в нечто сверхъестественное – только без тупого фанатизма и явно не склоняясь к христианству и прочим авраамическим верованиям.
А друг детства и юношества «донора» порадовал своей живой и непосредственной реакцией! С таким явно стоит иметь дело, не испугается на полпути из-за какого-то там несоответствия планов с постулатами веры христианской. Это есть хорошо и хорошо весьма. Вот и начнём помаленьку, молитвами себя даже в мыслях не утруждая.
Суть состояла в том, что я знал – Папе Римскому Иннокентию VIII осталось недолго, уже к концу июля он должен был помереть, тем самым освободив Святой Престол и папскую тиару для одного из коллегии кардиналов. Помнил я и тот общеизвестный факт, что хоть Родриго Борджиа и победил, но победа эта буквально висела на волоске. Более того, среди двух наиболее сильных кандидатов – а ими были представитель «миланской партии» Арканио Сфорца и «французской», к тому же поддерживаемой королем Неаполя, Джулиано делла Ровере - имя Родриго Борджиа не рассматривалось как главная угроза. Более того, кардинал Асканио Сфорца считал его в числе своих союзников… до поры самих выборов. В общем, тот ещё клубок интриг, в который мне предстояло окунуться по самую маковку.
Каким образом? Для начала прикинуть существующий расклад сил и лишь после этого подумать, что можно сделать уже сейчас, пользуясь небольшой форой по времени, которая у меня имеется. Вот потому и необходим был собеседник, который, ко всему прочему, не будет излишне болтливым. Мигель де Корелья подходил практически идеально.
– Представь себе, что Папы не станет совсем скоро.
– Представил! – кивнул Мигель, - отодвигая в сторону кувшин с вином и принявшись за нарезанное тончайшими ломтиками копчёное мясо. – Все будут перетягивать на свою сторону кардиналов. Подкуп деньгами, обещания и всё такое. У твоего отца денег много, он вице-канцлер святого Престола.
Что да, то да. Должность вице-канцлера, сама по себе официального дохода почти не приносящая, на деле была золотой и неоскудевающей жилой. Почти все разрешения за подписью Папы проходили через ведомство вице-канцлера. А уж добавить несколько «левых» дозволений и тем более шепнуть словечко за ради разрешения того или иного вопроса в нужную сторону… Родриго Борджиа знал меру, не зарывался, а поэтому его за столько лет – с пятьдесят седьмого, то есть более тридцати лет – с этой должности так и не попросили. Ни один из понтификов, а были они весьма разные! Говорящий такой факт.
– Много, согласен. Но есть король Неаполя, у которого денег больше. И король Франции, который будет союзен Ферранте Неаполитанскому в нынешней ситуации. Им обоим нужен тот, кто ослабит северную Италию.
– То есть Милан?
– Не только, но и его тоже. Хотя Ферранте Неаполитанский не хочет сильного ослабления, ведь жена нынешнего герцога Джан Галеаццо Сфорца – его родная внучка. В целом же Милан и правящие там Сфорца, – то ещё осиное гнездо. Фактический правитель герцогства - не герцог, а его дядюшка Лодовико Сфорца - наверняка выдвинет своего родича, кардинала Асканио Сфорца. У него тоже немалая поддержка, в том числе и среди кардиналов. Два центра силы, которые будут стараться притянуть к себе – деньгами или обещаниями – всех иных. Понимаешь?