Борджиа
Шрифт:
Осада Чери дает Чезаре возможность использовать новые мудреные военные машины, придуманные Леонардо да Винчи: баллисты, подставные машины, катапульты, расположенные под углом платформы, позволяющие солдатам без риска взбираться на крепостные стены. 6 апреля, после месяца осады, город добровольно капитулирует. Джулио Орсини получает пропуск, дающий ему возможность укрыться со своими солдатами в Питильяно.
К северу от Рима войска папы захватывают вотчину Савелли — Паломбару, расположенную на холме перед Монте-Дженнаро. Город защищает подходы к Сабино, недалеко от границ королевства Неаполитанского. Теперь и Сильвио Савелли никак не может навредить. Александр демонстрирует великодушие: в Риме он принимает с почестями Джулио Орсини, приехавшего вместе с герцогом де Валентинуа. Несмотря на пролившуюся кровь в будущем Чезаре необходимо примирение.
Пока решается судьба Орсини и их союзников, сын папы, даже
Теперь, когда Чезаре одержал полную победу над всеми своими врагами, он может откликнуться на призыв своего союзника — короля Франции, который терпит неудачи в королевстве Неаполитанском. Разбитый в Калабрии Стюарт д’Обиньи был взят в плен испанцами. Герцог Немурский, потерпевший поражение при Чериньола 28 апреля, выдерживал долгую осаду в замке Шато-Неф Неаполитанском и был вынужден сдаться 12 июня. Севернее, в Гаэте, французы пока еще держатся. Король направляет в королевство Неаполитанское маркиза де Салюса — он должен освободить города. А в это время он готовится атаковать Фонтарабию и даже Барселону и Валенсию. Теперь ему нужна помощь всех его союзников в Италии: он просит их присоединиться к новой армии, ею командует де Ла Тремуль. Сразу же дают свое согласие Флоренция, Феррара, Мантуя. Но Александр VI и его сын колеблются. Однако все уже готово для участия Чезаре в новой неаполитанской кампании. За подготовкой следил его отец. Своими обычными способами он нашел необходимые деньги. В марте он создал восемь новых должностей в Ватикане, потребовав 760 дукатов с каждого претендента. Микеллотто выявил некоторое количество так называемых марранов, способных заплатить крупные штрафы. 10 апреля, когда умер венецианский кардинал Джованни Микьели, понтифик захватил все его состояние — 15 000 дукатов, некоторые драгоценности и очень красивую серебряную посуду. Эта смерть тоже вызвала подозрения, потому что кардинал проболел всего два дня и болезнь сопровождалась сильной рвотой. Посол Джустиниани написал по этому поводу Совету Десяти: «У папы это вошло уже в привычку — откормить своих кардиналов, а потом отравить, чтобы унаследовать их состояние».
Были и другие быстрые и полезные для папы смерти, но есть основания предполагать, что Микьели был именно отравлен. В 1504 году при Юлии II секретарь кардинала Асквинио де Колорадо, приговоренный к смерти, перед казнью признается, что дал яд Микьели по приказу Александра и де Валентинуа. Но нужно с большой осторожностью относиться к этим признаниям, вырванным под пытками или благодаря лживым обещаниям. Искусство изготовления ядов было далеко не совершенно: смеси содержали ядовитые вещества, которые при кипячении или вымачивании теряли свои губительные свойства. Конечно, не исключено, что Борджиа использовали зеленый порошок из шпанской мушки ( кантарелла) или белый порошок (мышьяк), подмешиваемые либо в большой дозе, либо как яд замедленного действия. Но отмечено не так уж много случаев, когда они добились успеха. Вернее было задушить или заколоть нужного человека.
Но денег богатого венецианского кардинала оказалось недостаточно. Тогда 31 мая папа назначает девять новых кардиналов. Прежде всего, это его приближенные: протонотариус Хуан Кастелар, епископ Трани; губернатор Рима Франсиско Ремолинес, епископ Сорренто; Джакомо Казанова, секретарь и камергер папы; Франсиско Лорис, епископ Эльны и будущий патриарх Константинопольский. Остальные пятеро принадлежат к дружески настроенным к Борджиа державам. Это Франциск Содерини, епископ Вольтерры; Мельхиор де Меккау, епископ Брессанона (или Бриксена) в Тироле; Никола де Флиско, епископ Фрежюса в Провансе; епископ Леона в Испании Франсиско де Спратс и протонотариус Адриен Кастеллеси де Корнето, епископ Херефорда, Бата и Уэлса в Англии. Пятеро из них — испанцы, их которых двое родственники папы и один друг юности Чезаре — Франсиско Ремолинес. Епископ Вольтерры, направленный исполнять должность легата при Чезаре — брат пожизненного знаменосца Флоренции. Как полагают, новые князья Церкви заплатили за свои красные шапки от 120 000 до 130 000 дукатов.
Что можно было сделать со всеми этими деньгами? Набрать новые войска; одеть их в красно-желтые мундиры с именем Чезаре, вышитым на груди и на спине; провести их парадом перед папой: такое удовольствие де Валентинуа доставляет своему отцу в апреле, представив под окнами Ватикана 500 вооруженных дворян этого элитного войска. Но Чезаре
Мгновенно распространяются слухи о коварстве Чезаре по отношению к Франции. Но Александр находит лучшее из опровержений: он объявляет в консистории, что 28 июля Чезаре присоединится к французской армии в Неаполе с армией в 500 всадников и 2000 пеших солдат.
Накануне дня, назначенного для отъезда Чезаре в Неаполь, вечером 5 августа папа и его сын идут ужинать в виноградники Адриена Кастеллеси ди Корнето — эрудита и гуманиста, недавно назначенного кардиналом. Они слишком долго остаются на улице, желая воспользоваться приятной ночной прохладой. Это крайне неосторожно, потому что малярия поражает римлян и ее жертвы многочисленны. Жертвой эпидемии становится Родриго — внучатый племянник понтифика, командующий его охраной, мужчина крепкого сложения. Малярия унесла также Джанни Борджиа, страдающего ожирением кардинала-архиепископа Монреальского. Александр, с печалью наблюдая за похоронными кортежами из своего окна, доверительно говорит послу Джустиниани, что «это нехороший месяц для полных людей», намекая на самого себя. Именно в этот момент к его ногам упала сова. «Плохой знак, это плохой знак!» — кричит он, уходя в свою опочивальню. Последствия пира у кардинала Корнето повлекли за собой исполнение этого предзнаменования. Всю следующую неделю после вечеринки Александр и его сын плохо себя чувствовали. 11 августа во время службы по случаю годовщины избрания папы все послы отмечают возбуждение понтифика. Де Валентинуа откладывает свой отъезд. 12-го у Александра началась сильная горячка. Его рвет желчью. 15-го ему пускают кровь: Буркард записывает, что он потерял 13 унций крови — большой объем для человека 72 лет. Его страдания несколько облегчились, и он просит некоторых кардиналов прийти к нему в опочивальню и поиграть в карты. Его верный врач — епископ Венозы — не оставляет его ни днем, ни ночью.
Чезаре лежит в постели в своих апартаментах и тоже страдает от трехдневной лихорадки: у него сильные боли в желудке и его рвет. Чтобы притушить лихорадку, его помещают в чан с ледяной водой, от чего со всего тела у него слезает кожа. Казалось бы, он начинает поправляться, но состояние папы ухудшается 17 августа. 18-го не остается никакой надежды спасти Святого отца. Старик исповедуется епископу Каринолы Педро Гамбоа, своему земляку из Валенсии. Его соборовали. Буркард записывает, что он не просит к себе ни Чезаре, ни Лукрецию, ни Джофре. Возможно, на своем смертном одре он пытается, из набожности и страха перед Вечным Судией, изгнать из своих мыслей тех, ради кого от так страстно трудился, считая их благо более важным, чем судьбы христианства… К вечерне Александр VI испустил последний вздох.
Предупрежденный о смерти своего отца, оставаясь в постели, Чезаре приказывает Микеллотто Корелле угрозами вынудить кардинала-камерлинга Джакомо Казанову отдать ему ключи от папской казны. Он захватил на 200 000 дукатов серебряной посуды и драгоценностей, а также два сундука с 100 000 золотых дукатов. По обычаю, слуги дворца разграбили папские апартаменты.
Пока воры и святотатцы подвергают все разграблению, Буркард одевает покойного и приказывает перенести тело в палату Попугая, но не может найти никого, кто бы ночью читал над ним заупокойные молитвы. На следующий день труп на носилках устанавливается на парапете главного алтаря собора Святого Петра. Лицо понтифика почернело и раздулось. Язык распух и вылез изо рта. «Это было отвратительное зрелище», — пишет Буркард. «Он выглядит чудовищно и безобразно, он черный как дьявол», — записывает Джустиниани. Начинают рассказывать ужасающие истории. Якобы демон в образе обезьяны явился в комнату мертвеца за душой папы.
Маркиз Франциск де Гонзага находился в это время в Витербо, возглавляя войска вместо короля Франции. 22 сентября он передает самые невероятные слухи своей жене Изабелле: «Пока папа был болен, он начал разговаривать так, что те, кто его не понимал, считали, что он бредит, хотя ум его оставался ясным. Он кричал: „Я приду, это справедливо, но подожди еще немного!“ Посвященные рассказывали, что после смерти Иннокентия во время конклава он вступил в сделку с дьяволом, купив свое папство, продав душу. Еще было условлено, что он должен жить, чтобы использовать престол Святого Петра в течение двенадцати лет, что он и сделал, добавив только четыре дня. Говорят, что он видел семь дьяволов в своей комнате в момент своей смерти. А когда он умер, тело начало закипать, а изо рта пошла пена, как из котелка, стоящего на огне. И все это длилось так долго, пока он не покинул землю. Также его сильно раздуло, и он потерял человеческие формы. Не было никакой разницы в ширине и длине трупа».