Борджиа
Шрифт:
Такие залежи информации нельзя было долго хранить в тайне. Записки Буркарда слишком хорошо подтверждали летописи того времени. Историки немедленно принялись эксплуатировать эти материалы. Дневникстал источником для Истории жизни понтификов,публиковавшейся с 1505 года как продолжение труда Бартоломео Сакки, прозванного Баттиста Платина. Она дала пищу для размышлений великим писателям, захваченным историей Борджиа. Франческо Гиччардини (Гишарден) в своей Истории Италии,писавшейся с 1537 по 1540 годы, обвиняет Цезаря и его отца во всех несчастьях Италии, потому что они призвали иностранных завоевателей. Поэтому в своем рассказе он настаивает на «невероятном облегчении» римлян, разглядывающих в соборе Святого Петра труп Александра VI: «Их глаза не могли насытиться этим зрелищем мертвой змеи, которая своим неумеренным
Другой знаменитый историк — Паоло Джовио (Поль Жов), епископ Ночеры, автор трудов История его времении Жизнь и Похвальное слово знаменитым людям.Все эти произведения публиковались начиная с 1550 года. В них он приводит самые скандальные факты, не высказывая, однако, своих собственных суждений. То же самое делает Онофрио Панвинио, когда переиздает Историю жизни понтификов(1557). Джеронимо Зурита, автор Арагонских Анналов(1590), в томе, посвященном Фердинанду Католическому, воспроизводит значительное число событий, относящихся к Борджиа, и это его не смущает — потомки герцога Гандийского были в то время образцом светского успеха и имели самую безупречную репутацию.
Мир Контрреформации, уже больше чувствующий свою вину и подготовленный примером добродетелей святого Франциска Борджиа, проповедует, что после беспорядочной жизни одного поколения другое может исправить его грехи через покаяние. Некоторые произведения используют это положение, намеренно усиливая негативные черты. Так обстоит дело с Vita del duca Valentino(Жизнь герцога де Валентинуа) Томмазо Томази, изданной только в 1655 году, столетие спустя после своего написания, а потом еще раз в 1670 году, со вставками авантюриста Грегорио Лети.
ДневникБуркарда был тогда необычайно популярен среди эрудитов. Было сделано большое число копий, и церемониймейстера считали, если верить Онофрио Панвинио, основным источником информации. Ученый Этьен Балюз сделал экземпляр для коллекций Кольбера, а монахи Конгрегации Святого Мавра сделали то же самое для библиотеки своего монастыря в Сен-Жермен-де-Пре. В 1649 году эрудит Денис Годфруа воспроизводит несколько фрагментов из дневника, ссылаясь на Савонаролу, в своем издании Мемуары Комминеса.В 1684 году его сын Теодор приводит в своем документальном труде озаглавленном История Карла VIII,отрывки об отношениях короля с Александром VI.
С этого времени никто не может больше писать ни о Борджиа, ни об их эпохе, не ссылаясь на эту «библию» — именно так воспринимался сборник ежедневных записей папского церемониймейстера. Великая история Церкви, начатая в XVI веке кардиналом Цезарем Баронием, библиотекарем Ватикана, под названием Annales ecclesiastici(Церковные Анналы), доведена до эпохи Возрождения. Ее продолжил ораторианец [19] Одорико Ринальди, широко используя материал Буркарда (1646–1677), но смягчая слишком уж вопиющие злоупотребления.
19
Ораторианец — член общества Оратории — конгрегации монахов, занимавшихся научными исследованиями и обучением (в Италии и Франции).
Век Людовика XIV нисколько не был шокирован образом жизни свободного общества эпохи Александра VI, умевшего прекрасно сочетать религиозность и распущенность нравов. Но все резко меняется в 1685 году, после отмены Нантского эдикта Людовиком XIV. Это событие вызывает раскол внутри европейского научного сообщества. Великий разносторонний ученый Готфрид Вильгельм Лейбниц — математик, юрист, философ и историк — поверил в примирение католиков и протестантов. Разочарованный ученый пустился в полемику. Он был хранителем библиотеки герцога Ганновера-Брунсвика и в коллекциях Вольфенбюттеля имел копию записок Буркарда. Он публикует самые скандальные отрывки, озаглавив их Specimen Historiae Arcanae, sive anecdotae de vita Alexandri VI Papae(Отрывки
Англичанин Александр Гордон идет по стопам мэтра. Жизнь папы Александра VI и его сына Чезаре Борджиаиздана в Лондоне в 1729 году (французское издание вышло в 1732 и 1751 годах) и имела огромный успех. В «Обращении к читателю» издатель Пьер Мортье, живший в Амстердаме, объясняет, почему он решил издать эту книгу. Он говорит, что рассказ о преступлениях полезен для человека, потому что это побуждает его стремиться к добродетели, внушая при этом отвращение к злу. Это отвращение тем более велико, что человек, творивший зло, называется главой Церкви Иисуса Христа. «То, что человек подвержен величайшим распутствам, вызванным заблуждением его Разума, необходимо следует из самой природы человека. Но когда Дух Божий выбирает негодяя Главой своей Церкви, то даже глубоко верующему человеку трудно удержаться, чтобы не воскликнуть вслед за Апостолом о altitudo Divitarium!..о Господь Всемогущий!..Нас, протестантов, католики обвиняют в том, что нам нравится издавать оскорбительные книги о распутствах пап. Но мы ответим им: мы не верим в то, что папы избраны Святым Духом, чтобы быть наместниками Иисуса Христа на земле, но историей их поступков мы объясняем причины, по которым мы отказались им повиноваться».
Сам автор обрисовывает характеры своих персонажей в своем «Предисловии»: «В истории Борджиа, — пишет он, — пастырь Стада Христова устанавливает Царство Сатаны и Преисподнюю; Лукреция — дочь Александра — так же знаменита своими распутствами, как славилась своим целомудрием Лукреция Римлянка; Чезаре не отстает от нее — дважды братоубийца, он состоял в кровосмесительной связи со своей родной сестрой… Этот сын оказался достоин своего отца — он уничтожил своих врагов с помощью яда, клятвопреступления и убийства. Но в конце мир увидел, как наказываются подобные преступления. Перед смертью он был изгнан, стал жертвой мести всего общества и лишился всей своей деспотической власти, которая может вызывать только ужас, каким бы ни было мнение Макиавелли на этот счет. То, что когда-то древние придумали в своих трагедиях, в нем нашло свое воплощение, как если бы Божественное Провидение хотело бы на его примере дать урок». В отличие от Гишардена, Гордон считает, что естественная справедливость сыграла свою роль в трагедии Борджиа.
Как серьезный историк он называет свои источники, но при этом не делает различия между Буркардом и Макиавелли, Гишарденом и Томмазо Томази, Онофрио Панвинио и Пьетро Бембо, ставшим кардиналом и автором Истории его времени.Но так как Гордону явно не хватает подробностей об интимной жизни папы и его любовных похождениях, он не стесняется их заимствовать из «подлинной копии рукописи, сделанной с оригинала в Риме, который якобы хранится в библиотеке Ватикана». Если не считать эти весьма сомнительные по достоверности заимствования, использованные документы — тут же в Приложении приводятся 23 источника — внушают доверие. Здесь мы находим цитаты из ГосударяМакиавелли, статью из словаря Морери о генеалогии Борджиа, выдержки из Гишардена, в частности, рассказ о смерти Александра VI, и большое количество фрагментов из Буркарда — манифесты Карла VIII и кардинала Перо, конвенция, подписанная между Александром VI и королем, письма султана Баязида к Александру VI, инструкции, данные папой Джорджо Бузардо, бегство Чезаре в Веллетри, убийство герцога Гандийского, отношения с Савонаролой, отречение Чезаре от кардинальского сана, несчастный случай с папой, письмо к Сильвио Савелли. Таким образом, этот труд стал первой попыткой справочного издания о Борджиа.
Французский публицист Пьер Бейль придерживается мнения Гордона в своем Историческом и критическом словаре,опубликованном в 1697 и переизданном в 1702 году. Он подробно перечисляет все свои источники. Издание Жаком-Жоржем де Шофпье так называемого Дополнения, или Приложенияв 1758 году, дополняет этот список — Гордон там упоминается среди авторов старинных источников, а Томази по-прежнему считается авторитетом, достойным доверия. Так же поступает Луиджи Антонио Муратори, знаменитый архивист герцога Моденского в Итальянских Анналах(1744–1749).