Бородатые боги
Шрифт:
Женский комитет возглавила молодая энергичная женщина по имени Полина, попавшая сюда из сорок первого года вместе со своим пожилым тестем и двумя маленькими детьми. До войны она работала на швейной фабрике и была бригадиром. Ее мужа призвали в армию с первых дней войны и он ушел на фронт. В конце июля Полина случайно встретила раненого земляка, ушедшего в армию вместе с ее мужем. Он и рассказал, что муж Полины погиб в первом же бою, на седьмой день войны. Так молодая женщина стала вдовой с двумя детками на руках. При приближении немцев к их городу, они со свекром, похоронившим еще до войны свою жену, решили
Благодаря оздоровительным купаниям и заботе со стороны Екатерины Валерьевны, командир полка Климович быстро шел на поправку. Несмотря на полученные раны, он уже спокойно мог сидеть на кровати, даже выходить с помощью нового ординарца на воздух из палатки и посидеть на деревянном кресле-пеньке, поставленном для него на берегу озера.
Постепенно к нему и к Кожемяка вернулось зрение, но глаза еще побаливали, так что долго смотреть на яркий дневной свет они еще не могли.
Алексей Аркадьевич вновь приступил к командованию отрядом.
«Мне лучше диверсионной группой командовать, чем таким полком. — с облегчением подумал Уваров. — Да и Бондарев успокоится, а то нервничает мужик, не привычно для него под пришельцем-то ходить».
На вечернее, после общего собрания, совещание командиров, проводимое в палатке Климовича, решили пригласить и Полину. Здесь же присутствовала и Екатерина Валерьевна, почти не отходившая от командира полка, к чему уже привык весь лагерь. Многие из бойцов за глаза, называли ее «командирской женой», хотя между ними ничего и не было.
Одним из первых вопросов рассматриваемых на совещании, было сохранение дисциплины среди подчиненных.
— Спокойная жизнь и отсутствие опасности, расхалаживает людей. — жаловался политрук Жидков. — Раньше, при советской власти, люди понимали все с полуслова, а сейчас? На мои обращения к ним, многие просто не реагируют. Перестали верить в наши коммунистические идеалы! Все больше с попом общаются! Начинается разброд и шатание! Надо срочно навести порядок железной рукой, товарищ подполковник!
— Юра, ты что, для наведения порядка, предлагаешь расстрелять каждого десятого, как Троцкий раньше делал? — с усмешкой спросил Дулевич. — Опомнись! Мы уже не там, где были раньше! Здесь есть люди, жившие совсем по-другому, не так, как мы! Да ты только намекним им на это, они тебя первым в расход пустят, припомнив все былое!
— А у нас уже двух женщин снасильничать хотели, еле отбились. — вдруг тихо произнесла Полина.
— Кто? Когда? — все мужчины, кроме Климовича и Кожемяка, резко вскочили со своих мест.
— Два дня назад и вчера. — ответила женщина, поправляя свою юбку. — Но кто это сделал, женщины не говорят. Не смогли увидеть. Им на голову что-то накинули и на землю повалили, но насильников спугнул кто-то. Это случалось когда шли с купания, в лесу…
— Надо выставить посты вдоль лесной дорожки, — предложил Коваленко. — Или сопровождать группы женщин в баню и назад, в лагерь…
— Это не выход. — покачал головой Уваров. — К каждой юбке по бойцу не приставишь. Обязательно найдется желающий стать сменщиком на таком посту… Да и глупо это. Те, кто не попадет в охранники, будут ребят высмеивать, что они за юбки прячутся, не каждый такое выдержит. Нервозная обстановка, как правило, приводит к безрассудному бунту. Долго так продолжаться не может…
— Что же делать? Провести разъяснительную работу среди личного состава?! — воскликнул Жидков. — Но это мало чем поможет. Они уже и так на меня не реагируют. Политотдела нет, партии нет, НКВД нет… Да тут еще и эти белые, всех разагитировали…
— Значит плохо работаете, товарищ политрук. У кого какие будут предложения? — обвел всех взглядом Климович.
— Можно мне сказать? — из укромного уголка раздался тихий женский голос.
Неожидавшие этого, все повернули головы в сторону говорившей. Екатерина Валерьевна встала с самодельного стульчика, чтобы все смогли ее рассмотреть. Делая перед совещанием перевязку раненым, она не успела выйти из палатки, да так и осталась в ней.
— Я конечно всех тонкостей воинской службы не знаю, хотя мой муж и был офицером, но в свои служебные вопросы он меня не посвящал. — начала она. — Но в отношении женщин, я могу предложить одно…
— Что именно?
— Вы говорили, что надо приставить к каждой женщине по одному мужчине. Вот и сделайте это…
— Уважаемая Екатерина Валерьевна, мы уже обсудили этот выпрос. — вздохнул Уваров. — Это не выход из положения…
— Вы не так меня поняли, сударь. — в голосе женщины послышались иронические нотки. — Вы рассуждаете о женщинах, как мужчины. А я предлагаю решить эту проблему, по-нашему, по-женски…
— И как?
— Очень просто. Выдайте всех женщин замуж. Вот и все.
— Не поняли?! Многие из них и так замужние!
— Это они там, в своем времени, были замужем, но сюда-то они попали без своих прежних мужей! — пояснила Екатерина Валерьевна. — Теперь вряд ли мы все вернемся назад, в свое время. Надо жизнь начинать с начала, как с чистого листа. Ведь если женщина одинокая, то ее каждый обидеть сможет, защитника-то нет. А когда у нее рядом будет муж или любимый человек, про которого все знают, она себя увереннее чувствовать будет. Никто обидеть и не посмеет. Не зря в народе говорят, за мужем, как за каменной стеной. Вот так, милостивые государи!
— Тю! А ведь верно! — хлопнул себя по коленке Дулевич. — А ну, попробуй тогда чью-нибудь жинку тронуть, все женатики тебя в порошок сотрут!
— Мысль хорошая. Принимается. — поддержал Климович, посмотрев на медсестру как-то по-особому, с нежностью. Потом внутренне одернул себя и кашлянув, произнес. — Но как это практически осуществить? Опять наши женихи между собой передерутся…
— А вы не им дайте право выбора, а женщинам и девушкам. Женихов у нас много, а невест мало. Вот пусть невесты и выбирают сами, с кем они хотят дальше вместе жить.