Бортовой журнал 5
Шрифт:
Без языка нет правил. Без правил – законов. Без законов – общества. Без общества – Отечества.
Вот и получается: мусор – главный враг Отечества.
Я гроша ломаного не дам за писательское искусство. Что за манера писать ни о чем?
И в то же время, надо сказать, рабское копирование нашей действительности вредит эффективности картин.
То ли дело непритязательный рассказ о сопливом отрочестве монарха – вот где чутье.
Парламент состоит из двух палат:
Вот только не знаю, какая же из них верхняя.
Нашим медикам должен являться сам Сатана. Убежден. И почаще.
Рай небесный давно нуждается в чем-то подобном.
Правда, визит врага рода человеческого я бы устроил не только медикам, но им – в первую голову.
Они клятву давали. Был когда-то такой удивительный врач – Гиппократ – его клятву они и дают.
Вот чиновники ничего не дают, и поэтому к ним Сатана, с моей точки зрения, должен являться сразу же после того, как он посетит всех медиков.
Медицина у нас – это… как бы поточнее… в общем, есть одно весьма неприличное слово, означающее всеобщий конец.
Многое у нас можно назвать именно этим словом, но отечественной эскулапии оно подходит более всего.
Можно построить великолепные здания и отвести их под больницы и медицинские центры. Можно даже отремонтировать старые приюты скорби и слез. Можно поставить внутрь их самое современное оборудование, но людей, посвятивших себя заботам о чужом здоровье, не заменить.
Если начальник городской поликлиники говорит своему сотруднику, врачу: «Ты должен мне каждый день сдавать деньги!» – то этот врач должен где-то эти деньги брать.
Одного только посещения любой палаты в обычной больнице достаточно, чтоб вы надолго потеряли аппетит: люди ютятся на койках в коридорах, в туалетах лежит то, что и должно там лежать, лекарства – в ближайшей аптеке, родственников нет – ваше горе.
А чего только стоит рассказ одной моей знакомой:
– Я говорю сестре: «Девушке в палате плохо!» – а она мне: «Докурю и приду». Она-то докурила, вот только девушка умерла.
Вы думаете, это какой-то неординарный случай? Да, нет же, уверяю вас.
И в палатах одни косматые старухи, старичка увидишь редко, потому что многим из них уже посчастливилось оставить этот замечательный мир. Не дождались полной реализации самого гуманного из наших национальных проектов.
А в хирургическом отделении хирурги все режут и режут. По десять. нет, по двадцать операций за смену. Здорово режут. Виртуозно режут. Потрясающе режут. Вот только выхаживать потом некому.
Сестры работают, работают, работают, работают, а выхаживать некому.
Тут могут взять больную с инфарктом и инсультом на УЗИ по поводу застоя крови в венах неработающей левой ноги, а потом бросить ее минут на сорок на каталке совершенно голую, потому что все ушли на празднование шестидесятилетия завотделением. И деньги здесь ни при чем. Они ничего не гарантируют. Заплатите деньги, а они вернут вам труп.
Это трупорезы. Им просто необходим Сатана.
Я пишу всякую всячину. Мое письмо меня успокаивает. Назвал что-то его собственным именем или даже присвоил ему это имя – и успокоился. Главное назвать – и проходит неуверенность, страх. И вот ты уже ничего не боишься. Названное не страшно, а ты приобрел силу.
Усерднейшим образом изучаю все то, что историей выведено на эти подмостки.
Должен сказать, что прежде всего меня устраивает количество – их теперь два; и рост – в каждом по метр с чем-то. Вот если поставить их друг на друга, то возникнет фигура, которая более всего подходит этому населению в качестве сосуда для мудрости – что-то около трех метров.
Письмо – это угощение. Классики говорили, что, затрачиваясь на устройство подробного угощения, вы сделаете большую глупость, если так худо распорядитесь, что позволите вашим критикам его разбранить.
Плевал я на критиков. Вот.
Традиция проведения военных парадов на Красной площади с участием боевой техники будет восстановлена. 9 мая 2008 года военный парад на Красной площади в Москве решено проводить с участием современной боевой техники.
Уже есть заявления о том, что «…выведя на Красную площадь боевую технику, мы и стране, и недоброжелателям нашим покажем, что обороноспособность страны крепнет…».
Ну, вообще-то, недоброжелатели о состоянии нашей обороноспособности прекрасно осведомлены, а новые образцы военной техники обычно демонстрируют на всякого рода военных салонах.
А парад к боевой выучке имеет примерно такое же отношение, как полеты «Витязей» или «Стрижей» к реальному бою.
Когда у одного офицера, участника обороны Порт-Артура, спросили, чем он сейчас занимается, он ответил: – Учу солдат воевать!
– А что же вы делали раньше?
– Учил их маршировать! Вот и весь сказ.
Воевать и маршировать– разные вещи. Лучше не крики о боевой технике, а сама техника.
Лучше не прохождение торжественным маршем, а ежедневная боевая учеба.
А еще лучше бы офицерами заняться – отбирать и пестовать.
Армия – это, ребята, прежде всего люди, их выучка.
Какая была техника у зулусских воинов? Щит и копье? А разгромили они, между прочим, боевых англичан с пушками и ружьями.
Сначала люди, а потом оружие.
Древние говорили, что необученный воин уподоблен барану.
А барана на любую технику посади, он все равно будет бараном.
Да и техника ли это? Если выслушать, к примеру, сегодня обычных офицеров наших Военно-воздушных сил, то они такое порасскажут, что через пять минут становится ясно, что у нас уже скоро не останется ни техники, ни людей, способных на ней летать.
И так у нас везде – на земле, на воде, под водой и в воздухе.
А показать себя противнику можно. Чего б не показать?