Бортовой журнал "Синей птицы"
Шрифт:
Слёз становилось всё больше. Но когда купчиха самодовольно опустила одну руку Ивану на ширинку, внутри Нульки вскипела ярость.
Пусть не человек, но это никому не даёт права издеваться. Пусть неживая, но тогда нечего терять.
— Стой! — заорал капитан, вскакивая с места.
— Нулька, не надо! — завторил ему навигатор.
Испуганно завизжала и вскочила с коленей княжича Фёкла.
А Нулька начла меняться. Быстро растаял дымом сарафанчик, явив белое девичье тело. Но кожа недолго оставалась светлой, она быстро потемнела, приобретя серый как у дельфина цвет. Лицо девушки вытянулось.
Руки и ноги богиньки укоротились, превратившись в когтистые лапы с перепонками между пальцами. Тёмная кожа стала плотнее, но мех так и не появился. Зато из копчика вытянулся хвост. Не бутафорский, как у Фёклы, а настоящий: длинный, акулий. Между лопаток проступил небольшой зачаток спинного плавника в виде длинного и плоского бугорка в два пальца в высоту.
Через два десятка секунд Нулька больше не была человеком, ибо обернулась четырёхметровым гибридом бесшёрстной выдры и акулы. Став именно тем созданием из гипера, что была раньше.
Громкий рык начался с низкого клокотания, вознёсся в тональности вверх и почти пропал в ультразвуке, как дельфиний писк.
— Помогите! — завизжала купчиха и спотыкаясь кинулась прочь, наступив на заоравшего под ногами кота-робота. Кошак быстро метнулся в угол, не рискуя связываться с космическим оборотнем.
— Стой! — заорал Иван, повернувшись к Нульке. Он вскочил с места, опередив капитана, и растопырил руки. — Не надо!
Богинька, не сводя пылающие от ненависти взгляд с коридора, где исчезла Фёкла, бросилась следом. Она хотела обогнуть парня, но тот преградил ей путь.
Тогда Нулька прыгнула на потолок и собралась для сильного рывка.
— Остановись!
Иван подскочил вверх и ухватился руками за хвост. На удивление гладкая и упругая кожа была не холодной, как у нормальной рыбины, а почти горячей.
Оказавшись пойманной, Нулька несколько раз дёрнулась, стараясь сбросить с себя парня, но тренированные руки вцепились очень крепко, не отпуская создание.
— Подожди! — настойчиво кричал Иван, стараясь достучаться до помутневшего сознания богиньки. Однако, та не стала слушать, а рванула вперёд, волоча за собой княжича, отчего тот сбил кресло и больно ударился о край стола. Хотел зацепиться за ножку стола ногой, но не успел — упал на колени, и потащило по полу, сбивая кожу.
Нулька почти добралась до коридора, когда к княжичу присоединились Петрович и Михаил. И только под весом троих мужиков создание упало с потолка на пол. Богинька забилась посередине кают-компании как выброшенный на берег лосось.
Казалось, удалось её обездвижить, но внезапно пропала гравитация, и все взмыли вверх. Нулька снова затянула тонкую ультразвуковую боевую песню и уподобилась извивающемуся в воздухе китайскому дракону. Непонятная сила потянула её вперёд.
— Да стой ты! — продолжал кричать Иван.
— Остановись, дура! — вторил ему капитан.
Путь был недолгий. Нулька быстро добралась до купеческой каюты и стала царапать дверь и биться о тонкую преграду, отделяющую богиньку от обидчицы. На металлопластике появились вмятины и рваные следы от когтей. Изнутри слышался истошный вопль Фёклы.
— Она же убьёт, когда сломает! — завопил навигатор. Он отпустил хвост, быстро схватился за поручни, подтянул себя поближе к морде акуловыдры и повис гибкой на шее.
— Не сломает, — проронил Иван и тоже отпустил Нульку. Всё равно было без толку её держать. Вместо этого парень изловчился и упёрся спиной в одну стенку коридора, а ногами в противоположную, благо, ширина проёма позволяла. И приложил руки к металлу, стараясь быть как можно ближе к ломаемой двери.
— Княжей кровью, приказываю! — громко произнёс он своё заклинание. — Приказываю быть нерушимым. Приказываю и повелеваю. Кровью своей заклинаю!
Металл перестал мяться под напором нулькиной ярости, из-под когтей полетели искры. Казалось, алюминий приобрёл твёрдость закалённой стали.
Нулька замерла, раскрыла пасть, завыла вперемешку с клёкотом и щелчками и в мгновение ока умчалась в направлении своей каюты.
Всё тяжело дышала, переглянулись. Только из-за помятой двери верещала испуганная до полусмерти купчиха.
Напряжённая пауза затянулась.
Но внезапно капитан задрал голову и прислушался.
— Какого хрена? — проронил он. — Миш, слышишь, это же атмосферник отстыковался.
— Ага, — кивнул навигатор.
Петрович снова выругался и позвал корабельный искин:
— Птиц! Доложи обстановку!
В ответ была тишина.
— Птиц, твою мать!
— Я сейчас, — пробурчал навигатор и поплыл по коридору. Он остановился у одной из кают, насупился и поплыл в обратную сторону, где быстро оглядел кают-компанию. — Вот же твою заразу! — проронил он и стукнул кулаком по перегородке.
— Что? — хором спросили капитан и княжич.
— Птиц сбежал, — ответил навигатор.
— Как сбежал?
— Как? Каком кверху! Взял нейросервер, Марью и сбежал. Он же управляет тельцем и имеет доступ к системам корабля.
— Охренеть, — протянул ошарашенный Иван, который даже не догадывался. Что так может быть. — Нулька — озверела, Фёкла в неадеквате, автопилот сбежал. И что теперь делать?
— Думать надо, — ответил капитан. — И думать, как можно быстрее.
Глава 23. Ничто не предвещало новой беды
— Да чтоб тебя. Мне разорваться, что ли? — пробурчал капитан и посмотрел на товарищей: — Миша, проверь, что осталось после бегства автопилота. С него станется в систему загнать вирус, чтоб мы сдохли.
— Зачем ему это? — тут же переспросил Иван, тревожно глядя на товарища.
Рассказ начал Михаил. Говорил он мягко, а рассказывал подробно, будто неразумному школьнику:
— Чтоб свидетелей не оставлять. В системе Проциона нет запрета на самоопределение искина. Если пройдёт усложнённый тест Тьюринга, а Птиц, как сами могли убедиться, тест пройдёт без малейших проблем, то сможет зарегистрироваться как синтетическая личность. На Землю-матушку целых десять лет путь ему будет закрыт, так как помимо паспорта нужно иметь стаж человеческой интеграции. На Земле очень много ограничений для свободных искинов, как говорится, во избежание непредвиденного. Но миров больше тысячи, лети куда хочешь.