Босая принцесса
Шрифт:
Холод поднимался всё выше и выше, пока не достиг сердца. Его глаза, затянутые корочкой льда, больше ничего не видели. Волосы теперь казались седыми, падая на снежные кружева воротника. Губы смёрзлись и побелели. И только слабо-слабо в окаменевшей груди, замирая, беззвучно билось сердце. Ведь любовь нельзя заморозить, нельзя превратить в лёд никаким чёрным волшебством и магией.
В перламутровый зал влетел взъерошенный Воробей. Он попытался отогреть своим дыханием замёрзшее лицо принца Амедея, но сразу понял, что все его усилия напрасны.
Горестно пискнув, с трудом
Глава 15
О том, что случилось с принцессой на Северной дороге
Мелисенда глядела на освещённые закатным солнцем верхушки столетних елей. Последние лучи запутались в пожелтевшей хвое.
«Я не могу оставаться в этом лесу. Здесь нет ни ягод, ни грибов. Голодная смерть — вот что меня здесь ждёт», — принцесса со вздохом встала, стряхнула с платья сухую траву и листья.
Она пошла в сторону проезжей дороги, всё время пугливо оглядываясь, не видно ли вдалеке пёстрой повозки с дребезжащей глиняной посудой или хозяйки трактира. Но нет, на дороге не было ни души.
Мелисенда отыскала в канаве упавшие с её ног прохудившиеся башмаки. Натянула их на ноги. Но они сваливались при каждом шаге. Принцесса связала их за шнурки и перекинула через плечо.
Она пошла по дороге, огибая высохшее озеро. В мелких углублениях осталась подёрнутая пёстрой плесенью вода. На скользких кочках пристроились унылые семейки лягушек. Над озером сгорбились полузасохшие ивы. Их серебристые листья сморщились.
«Какое унылое место! Как раз под стать такой преступнице, как я, — с горечью подумала принцесса. — Та цветущая долина на юге была слишком хороша для меня…»
Вдруг словно молния вспыхнула и пробежала по всему её телу. Мелисенда вскрикнула, пошатнулась и, как подкошенная, упала на колени в придорожную пыль. Всё померкло перед её глазами.
Ей показалось, что она с болью, с усилием раскрывается как цветок, и из её сердцевины вырывается что-то тёмное, зловещее, полное туманных, пугающих образов и видений. Они поднимались вверх и там, пронизанные солнечными лучами, расплывались и таяли.
И в тот же миг теплый поток света наполнил её всю изнутри до самого сердца. Её охватило чувство внезапной, еще необъяснимой радости.
— Что это? Что случилось? — мысли мешались и путались.
— Бедняжка, что с тобой? — окликнула её старушка в опрятном заштопанном переднике и простом холщовом чепце. Она несла корзину, наполовину полную мелких зелёных яблок. — Дай я помогу тебе встать. Да ты, я вижу, и на ногах не держишься, несчастная. Уж не хватила ли ты кружку винца в трактире? Кто ты, нищая бродяжка?
— Я… я… принцесса, — неуверенным дрожащим голосом еле выговорила Мелисенда.
Одно мгновение — и она вспомнила всё. Да, она принцесса Мелисенда
— Мой отец — король Унгер, — заторопилась Мелисенда. — Но я не знаю, где я.
— Несчастная, ты безумна, — с жалостью покачала головой старуха. — Видно, за тобой некому смотреть, вот ты и ходишь одна, сама не зная где. И давно ты тронулась умом?
Мелисенда потянула платок за угол, он спустился с её плеч и упал в дорожную пыль. Золотые волосы, собирая солнечные лучи, растеклись по её плечам, скользнули вниз, превращая нищенскую одежду в царскую мантию.
— Красивое ты дитя! — ахнула старуха. — Уж не пожалей, вырви один твой золотой волосок. Моя внучка в день святого Мартина выходит замуж. А мы так бедны, чуть богаче тебя. Она сплетёт себе обручальное кольцо из твоего золотого волоса.
— У тебя нож у пояса. Дай его мне, — сказала Мелисенда.
— А ты не бросишься на меня с ножом? — с опаской спросила старушка, помогая ей встать. — Да нет, куда тебе, ты так слаба, бедняжка.
Принцесса отрезала ножом большую прядь волос, и старушка бережно спрятала её на груди, завернув в тряпицу.
— Ты первая, кого я встретила, когда ко мне вернулась память, — глаза Мелисенды сияли, и она посмотрела на небо. — Приходи в замок Альзарон, я награжу тебя.
— Ты опять за свое, полоумная! Мерещится тебе невесть что: принцесса, замки… — начала было старуха, но, вглядевшись в лицо Мелисенды, вдруг упала перед ней на колени. — Может, ты и впрямь принцесса? Ты так красива! Хочешь, я найду тебе жениха? Какого-нибудь графа, а то и барона? Он оденет тебя в атлас и бархат.
— У меня уже есть жених, — с улыбкой обретённого счастья сказала Мелисенда и вдруг побледнела.
Потому что где-то словно в отдалении перед ней проплыл призрачный, как туман, низкий закопчённый трактир, хозяйка с притворной улыбкой, повозка Фильдрема с пёстрой посудой, переложенной соломой.
Что это? Какое-то наваждение, колдовство…
— Мне надо вернуться в замок Альзарон. Далеко ли до него? — спросила Мелисенда, стараясь, чтобы голос её не дрожал.
— И-и, дитятко, не близкий это путь, — старушка не сводила с неё своих добрых, подслеповатых глаз. — Замок Альзарон? Прекрасный замок! Так говорят, кто его видел. Он на Южной Дороге. Видишь засохшую берёзу? Вот как раз за ней начинается тропинка на перевал. Там среди снежных вершин стоит хижина Горного Кузнеца. Он всегда помогает заблудившимся, вроде тебя.
— Мне кажется или мне только приснилось, но я уже была на этом горном перевале, — слабый свет вспыхнул в памяти Мелисенды. Она вспомнила низкую хижину, букет полевых цветов в простом глиняном кувшине. Большие добрые руки, протянувшие ей хлебец и круг сыра.
— Ступай, ступай к Горному Кузнецу, милая. Да хранит тебя Господь! А я поспешу к моей внученьке, отнесу ей твой подарок — золотые волосы, — старушка, спотыкаясь, заковыляла по дороге.
«Я пошлю за ней слуг и карету, — подумала Мелисенда. — Если только я когда-нибудь доберусь до родных мест».