Босиком до неба
Шрифт:
Назвали это село – Стороной, так оно называется и сейчас. Название полностью соответствует расположению населённого пункта. Дома выстроились по одному с каждой стороны речушки. Село удаляется на километры до глухой лесной полосы, упираясь в покатые предгорные холмы.
Дома, построенные из хорошего леса, стояли веками и были похожими друг на друга. Этим способом строения своих жилищ люди уравнивали своё положение относительно соседей. Один дом в просторном месте отличался от других. Был больше – находился у православной церкви. Купола своими бликами торжественно обозначали значение веры в Бога для жителей. Поп здесь назывался по-польски – Ксёндзом. Вся власть над волей и поведением жителей была сосредоточена в его руках. Эта устойчивость в отношении Ксёндза к другим селянам была заложена изначально. Крещение детей, венчание и благословения – исходили от Ксёндза. Непоколебимый авторитет этого лица остаётся на все времена. Духовное лицо наделялось властью пожизненно. Каждый двор уделял внимание, и приношения были постоянными. По хозяйству помогали все жители по очереди этому дому. Ксёндз имел жену и детей, держал скотину. У него было всё необходимое для жизнедеятельности. Стены церкви были из кирпича и возвышались высоко над домами. Колокольный звон призывал к службе, и все от мала до велика приходили в стены церкви. Все советы давал, и спорные вопросы разрешал непосредственно Ксёндз.
Чуть выше и вправо от церкви находилось кладбище, где после смерти жители обретали своё прибежище на территории захоронений. Неправильный поступок при жизни, который нарушал каноны, сказывался после смерти на всех родственниках усопшего. От этого зависимость от мнения Ксёндза была очень высока. Другой власти нет.
Полиция находилась в райцентре, и обустройство села являлось уникальным на все времена. Есть одно «но» в этом положении вещей. На самой окраине Стороны находится ещё одно высокое строение – деревянная церковь с другой конфигурацией, чем православная – это греко-католическая церковь. Она была менее посещаемой, но имела также распространение своего влияния на мировоззрение жителей. Есть случаи, что два брата в одной семье расходятся во мнениях по религиозным соображениям. У католиков индульгенция решает все проблемы в разрешении прощения грехов. В православном понимании всё сложнее: дать прощение невозможно по некоторым критериям. Противостояние религиозных направлений приводило к тому, что братья теряли настоящую родственную близость и уходили в полную зависимость от того прихода, к которому они склонились. Всё это усиливало влияние на внутреннюю политику и восприятие мира всеми. Вольнодумцев быстро усмиряли и делали изгоями, что непосредственно отражалось на родственниках. По сути, вся жизнь текла по «замкнутому кругу». Ежедневный труд на своей земле, молитвы, подаяния духовному лицу и поклонение его статусу. Нерушимый порядок сделал подконтрольными все мысли и чувства жителей. Жизнь стала степенной и текла по своему руслу. Мнения соседей – основные факторы, которые влияли на репутацию каждого дома.
В этом месте родился Константин. Грамоте он был необучен. Знание языков появлялось с детства у всех, потому что рассказы старших и применение в обиходе немецкой, польской, украинской речи, а в последствии и русского языка делали всех жителей по своему обыкновению настоящими полиглотами. Сама жизнь, окольцованная обособленным миром, показывала существование других народов и культур только из рассказов взрослых.
Константин вырос высоким и плечистым молодым человеком. Помогал родителям, которые благодарили Бога за такого сына. Семьи были многодетными в этом селе, из-за влияния религии все смертельно боялись совершать грехи. Мечты Константина соответствовали мечтам верующего мужчины этого возраста. Рано женился, родилась у них с женой дочь. Всё шло последовательно и предсказуемо. Он самый старший из своей семьи, являлся примером для всех младших детей. Ничто не могло нарушить его устремлений обрабатывать свою землю и завести как можно больше наследников. Однако пути Господни неисповедимы! Отец весной взял его с собой во Львов повидаться с родственниками и прикупить необходимые вещи для хозяйства. Сын обрадовался этому, появлялась возможность привезти ткани для шитья платьев жене и подрастающей доченьке. Главное, что встрепенуло душу Константина это то, что он увидит город, где никогда не бывал.
Дорога во Львов
Вышли Константин со своим отцом рано утром. Взяли с собой еды и воды в дорогу. За спиной весь этот нехитрый запас нёс Константин в мешке на веревке, образующей лямки. Коня в хозяйствах отца и Константина не было. Когда вспахивали свои поля, тогда они обращались к соседу зажиточному по их меркам хозяину. За услуги расплачивались зерном и картофелем. Получая такую плату, сосед увеличивал своё состояние. Поэтому отправились в райцентр по дороге из села пешком на своих двоих. Несколько десятков километров преодолели до полудня. Дорога была накатанной и твёрдой. Отец рассказывал по пути разные истории из своей жизни: о том, как сватался к матери Константина и многое другое про былые дни. Сын увидел в диалоге с отцом присутствие новых интонаций: дорога их «уравнивала».
– Ты увидишь скоро большой город, а по пути несколько районных центров, и вскоре поймёшь, что наша жизнь в селении лучше, потому что нет искушений для души.
Районный центр называется Подбуж – это значит «под Богом».
– В этом месте пересечение нескольких дорог, и люди больше знают о других странах, – говорил отец. – Мы тебя и других детей никогда сюда не приводили, потому что хотим вам спокойной жизни. Со временем я принял решение, тебя как старшего после меня познакомить с другой жизнью, городской, и показать родственников, живущих во Львове.
Константина всё больше увлекало это мероприятие. Множество домов, скопление людей и организация жизни, даже здесь, в Подбуже, значительно отличалсь от сельской. Впечатления не заставили себя долго ждать, Константин с увлечением рассматривал то, как одеты поляки и на их повозки. Дальше направились в упряжке из двух лошадей на телеге вместе с семьёй польских крестьян. Отец легко говорил на их наречии и договорился. Люди они были приветливые и направлялись во Львов. Ехали в тесноте. Константин оказался рядом с молодой полячкой, которая была дочкой пожилого поляка, управляющего лошадьми. Отец сидел рядом с хозяином телеги, и они часами разговаривали о планах на жизнь. По всему было видно, что общение их занимает. Константину надоело смотреть на окрестности вблизи дороги, и он всё чаще встречался глазами с девушкой. Её улыбочка и взгляд искоса пробуждали воображения неискушённого селянина. Девушка хрустела яблоком, одно из наполненной до верху корзины протянула Константину. Он принял угощение, их глаза встретились. Константин утонул в зелёной глубине красивых глаз с подчёркивающими их великолепие бровями. Вспомнилась история из писания библейского про Адама и Еву. С трудом собрав свои эмоции в порядок, Константин подумал о жене и дочери. Это ему удалось, но когда заговаривала с ним полячка, он приветливо поддерживал общение. Впервые с ним рядом находилась молодая девушка с непокрытой головой. Волосы её были распущены и создавали интимный намёк. В селе строго соблюдали обычай: у всех особ женского рода головы должны быть покрытыми платками в церкви и на улице. Полячка всё больше привлекала Константина. Она назвала своё имя – Стевка.
То, что девушка сама идёт на общение с ним без участия отца, для Константина было новым. Вообще она легко и непринуждённо вела себя в общении. Говорила, что он какой-то скованный и зажатый весь. Константин, человек женатый, с высоким ростом от природы, действительно стеснялся спутницу. На ухабах, когда подпрыгивало колесо телеги, она хватала руку Константина, чтобы он придержал её. Отцы с прищуром изредка посматривали на них, ничего не говоря. Они с увлечением разговаривали на свои темы, мало обращая внимания на Стевку и Константина.
– У тебя большие и крепкие руки, – говорила она.
– Много труда они знают, от того и крепкие, – просто объяснял Константин.
Но не уловить заигрывания Стевки было невозможно. Константин всё больше оказывался в плену её обаяния. Он терялся и не знал, куда себя деть. В пути находились несколько дней. Девушка рассказывала про Польшу и всякий раз, когда готовила еду, звала Константина помочь развести огонь или нарубить мяса от куска подсоленной телятины, которую поляки везли с собой. Находясь вблизи с ней, Константин замирал. Сердце начинало биться в диком необузданном ритме. Сама девушка при этом оставалась спокойной, иногда касаясь нежно его руки, продолжала вести себя обыденно. Константин испытывал охватившее его волнение… Уверенность и связь с реальностью вернулись к нему только после того, когда отец подмигнул ему и намёком показал, чтобы он поухаживал за Стевкой. Её отец не показывал никаких беспокойств по поводу общения Константина с его дочерью. Была произнесена такая фраза поляком:
– Молодые люди не должны себя сдерживать в любви.
Ее взгляды проникали в самую душу Константина. Расположились на ночлег у реки. Место замечательное, рядом имелся небольшой лесок, где можно собрать дрова. Начинало темнеть, и молодёжь отправили запасти скорее дров на поддержание костра в течение ночи. Пока отцы разбирали тюфяки для ночлега и оборудовали кострище для приготовления еды, Константин, взяв топор, вместе со Стевкой направился в лес по дрова. Ловкими ударами он быстро нарубил большую вязанку хвороста и несколько толстых стволов для долгого горения. Перевязал хворост, чтобы удобно было ей нести, а сам приготовился взвалить два бревна на свои крепкие плечи. Тёплая ручка обвила его за шею, и шёпот остановил ход его мыслей.
– Зачем торопишься, пан, ещё совсем не стемнело.
Её губы тёплым мягким поцелуем заполнили его сознание, и он устремился в ответном порыве на «этот шаг девушки». Страсть захватила два молодых сердца, и чувства перемешались в одном потоке.
– Как всё произошло? – голова Константина отказывалась соображать.
Умение и инициатива в любви, исходящие от полячки, поражали все прежние представления этого женатого человека о любви. Стевка продолжительным поцелуем придала новый импульс порывам, но затем, спокойно отдышавшись, сказала ласково: