Босиком по пеплу. Книга 2
Шрифт:
– Угомонись, я не собирался нестись к ней сломя голову, – «как и она не спешит встречать мужа», добавляю мысленно. Разумеется, я не рассчитывал, что моя распутная жена соизволит спуститься. Не трудно догадаться, чем она занималась все эти дни – оплакивала неудачный побег, ненавидела меня и зализывала свои раны.
– Я вообще про сегодня. Тебе нужно выспаться, остыть, – конкретизирует Дайан. В ее словах есть зерно правды. Я высплюсь, непременно, но позже. Сначала проведаю одну упрямую сучку.
– Похоже, что я горю?
– Ты в бешенстве, – осторожно произносит Дайан. Тоже
– Теперь это мое обычное состояние на ближайшие несколько месяцев, – иронично замечаю я. – Завтра ты возвращаешься в Америку. Твоя миссия здесь закончена, – ставлю сестру в известность о ее дальнейших планах. Она возмущенно фыркает, выражая свое несогласие. – Ди, не злись. Так надо. Мы с Алисой тоже уезжаем утром. Согласись, брать тебя в свадебное путешествие – не лучшая идея.
– Свадебное, что…? – опешив, бормочет Дайан. – Ты прикалываешься? Ты там перегрелся совсем? Или отравился? – я сжимаю челюсти, проглатывая грубый ответ. Иногда фривольная манера ее общения со мной коробит, вызывая раздражение и мне приходится напоминать себе, что Дайан Леманн – моя сестра, и ей позволено многое.
– Тебе пора собирать вещи, – сдержанно произношу я, отодвигая сестру в сторону. Размашистым шагом направляюсь к лестнице. Большая кошка преданно бежит за мной, игриво прихватывает штанины брюк.
– Афра, брысь, – отдаю команду, всегда работающую безотказно. Оставляя обиженную пуму и оскорбленную Дайан внизу, поднимаюсь в свои апартаменты.
– А ужин? – летит мне в спину.
– Доброй ночи, Дайан, – не оборачиваясь и не замедляясь, непринужденно бросаю я.
Смыв с себя гарь, пыль и копоть под холодной струей душа, чувствую себя лучше. Не хорошо, а скорее, терпимо. Облачившись в простые домашние штаны и рубашку, которую не удосуживаюсь застегнуть, бросаю тоскливый взгляд на огромную кровать, где мог бы вырубиться, едва коснувшись головой подушки.
В соседних комнатах, принадлежащих моей юной супруге, тоже есть постель, утешаю я, решительно направляясь босыми ступнями по теплому полу в женскую половину. Пока иду, в голове невольно возникает застрявший кадр. Палящий зной, пылающее озеро, распалённый песок. Настоящий ад, в который Алисия ринулась за своим любовником, не сомневаясь и обжигая ступни. А потом на стоп-кадре следующий момент, где она висит над пропастью, держась за руку Каттана. Самые страшные несколько секунд в моей жизни. И в ее тоже. Да и в жизни отпрыска генерала наверняка не было эпизода ужаснее.
Чувство вины, охватившее меня изначально, давно испарилось, оставив только испепеляющий гнев. Всего этого могло бы не быть, если бы Алисия прислушалась к моим словам и к мнению близких. Упрямая, как черт.
В спальне, где она проводит большую часть времени, царит идеальный порядок, пахнет апельсинами и свежестью. Кровать, лишь немного уступающая размерами моей, тщательно заправлена. Немного сумрачно, потому что собирается дождь. Самая подходящая погода для сна, хотя мне вряд ли удастся поспать в ближайшие часы.
Почувствовав свежее дуновение на лице, поворачиваю голову в сторону террасы-балкона, на которую ведет распахнутая дверь. Алисия обнаруживается там, легкомысленно восседающей
Я мгновенно вспыхиваю от приступа кипящей злости, словно получив очередной плевок в лицо. Ей больше меня не одурачить распахнутыми голубыми глазками и смазливой мордашкой. Слишком хорошо я запомнил распухшие губы. Искусанные другим губы, которыми она готова была отсосать мне, лишь бы я его отпустил.
Я вряд ли когда-нибудь смогу забыть свое разочарование в тот момент, раздирающий гнев. Женщина, которую я выбрал своей королевой… Не знаю, как не убил ее, но я – был близок.
И до сих пор не остыл. Моя сестра, как всегда, оказалась чертовски проницательна.
А не подозревающая о моем присутствии Алисия, запрокинув лицо к затянутому тучами небу, ловит губами капли дождя, улыбаясь непонятно чему, и размахивает руками, похожими на крылья из-за широких рукавов. Полетать решила, малышка? – иронично ухмыляюсь про себя. Не налеталась еще?
– Ты снова хочешь упасть, tatlim? – я начинаю резко приближаться, и останавливаюсь в двух шагах от нее, задушив в себе инстинктивное желание стащить девушку на пол.
Она даже не вздрогнула, услышав мой голос, не изменилась в лице. Только чуть сморщила свой вздернутый нос. Когда мы виделись в последний раз, она дрожала от страха, стоя на коленях. Дрожала от страха не за себя и даже не передо мной. Моя жена умоляла оставить в живых ее любовника и готова была принести себя в жертву свирепому тирану взамен на свободу своего Ромео. Но ни жертва, ни рабыня мне не нужна. А жаль, соблазн очень велик.
– Как фанат кошек, ты должен знать, что у них девять жизней и они всегда приземляются на четыре лапы, – бесстрашно остроумничает Алиса, не открывая глаза и безмятежно улыбаясь. Ее наигранная невозмутимость раздражает еще больше, чем привычная дерзость.
– Ты не кошка, Алисия, – негромко отзываюсь я. – Если упадешь – разобьешься.
– Я устала бояться, – девушка неопределённо пожимает плечами.
Ветер играет ее белокурыми локонами, несколько волосинок прилипли к губам, так и умоляя их убрать, прикоснуться. Я подхожу ближе, вставая почти вплотную. Упираюсь одной рукой в ограждение сбоку от Алисии, вторую прячу в карман. Ей все сложнее становится притворяться, делая вид, что мое присутствие ее нисколько не волнует.
Алиса напрягается, задерживает дыхание, непроизвольно сдвигается в сторону. Веки по-прежнему сжаты, но не потому, что она опасается взглянуть мне в глаза. Она помнит, что именно этого я все время требую от нее и дает понять, что ничего не изменилось. Она не собирается подчиняться и играть по моим правилам.
Наброшенная на плечи накидка, расходится в стороны, демонстрируя летнее платье на тонких бретельках, облегающее в талии, со струящейся короткой юбкой, задравшейся на бедрах. Сползаю взглядом вниз по стройному телу, к забинтованным ступням. Неудивительно, что Алиса почти не выходила. Наверное, для нее все еще сложно перемещаться самостоятельно. Но данный момент во мне нет ни капли сочувствия.