Босиком по волнам
Шрифт:
После двух пиал подогретого вина, распробовав фрукты и медовые лепёшки, хозяйка дома пустилась в воспоминания. Корво умело поддакивал ей, неизменно добавляя мрачно, что ему-де ни на что времени не хватает. А затем пожаловался вскользь:
— Обещал вот Тее, что мы сплаваем на остров неподалёку, порыбачим, накупаемся без лишних глаз… да и не только накупаемся. Тут-то от учеников не протолкнуться, нам покоя не дают.
— А что за остров-то? — поинтересовалась Вердад. — Далеко?
«Вот теперь главное — не сфальшивить».
— Да тут рядом, в паре дней пути, —
Вердад призадумалась.
— И то верно. Вот я бы, пожалуй, сумела, а ещё…
— Ох, спасибо! — подскочил Корво и схватил её за руку, горячо пожимая. — Ох, выручила!
Глаза у Вердад округлились, а лицо от испуга аж помолодело:
— Ты погоди, я ж пока не…
— Ох, на кого б я другого мог положиться так? Да только на тебя!
— Милок, послушай, я это для примера сказала, и вовсе не собиралась…
— А как Тея обрадуется!
В воздухе повис многозначительный намёк, что если Вердад возьмёт слова назад, то Тея, пожалуй, сильно огорчится, а в прошлый раз, когда она огорчилась, то убежала жаловаться на жизнь первому попавшемуся на острове человеку.
Попался пятилетний карапуз с редким талантом порождать чудовищные молнии.
А если учесть, как усиливало мощь любого собеседника каждое произнесённое Теей слово…
Вердад, вероятно, припомнила тот же самый случай, ибо помрачнела, нервно оглядываясь в сторону своего сада, и пожелала вслух:
— Ну, вы там с ней хорошенько отдохните. Дней пять-то вам хватит?
— Вполне, — повеселел он, поднимаясь из-за стола. — Ну, буду очень тебе обязан. Не смею больше тебя задерживать и мешать сну, и так уже злоупотребляю гостеприимством.
Вердад печально вздохнула, видно, пытаясь сообразить, как бы совместить надзор за садовницами и управление Приютом. А Корво выскочил за двери — и поспешил по тропинке прочь, с трудом удерживаясь оттого, чтоб не подпрыгивать на ходу.
— Надо же, вышло, — пробормотал он себе под нос. — Правду говорит Маки-Велли, что наглость — залог успеха в любом деянии… Так, лёгок на помине.
…в своё время его изрядно удивило, что непоседа Маки-Велли по прозвищу Прохиндей, ненавидевший библиотеку всем своим изменчивым сердцем, напросился учеником именно к нему, к Корво. Отказать, впрочем, причин не было. Гибель Аурики сильно повлияла на всю компанию, а на её лидера в особенности — ему нужно было чем-то занять себя, а прежние развлечения радости не приносили. Учился Маки-Велли усердно; через два года он навязался к Костомару напарником в вылазку на острова, умелым засланцем не стал, конечно, но вернулся изрядно повзрослевшим.
Беда была в том, что он подцепил от обоих своих учителей их вредные привычки: от Косты — подозрительность, а от Корво — правило всегда, в любой ситуации ожидать худшего. Необходимого же при таких привычках философского взгляда на мир пока не приобрёл — со всеми вытекающими обстоятельствами.
— Уважаемый наставник! — издали закричал Маки-Велли, размахивая руками. Он парил над тропинкой, словно огромный серый воздушный змей, а на плечах у него сидел сонный мальчишка лет шести. — Уважаемый наставник, беда! Ностра увидел дурной сон! Айно утащило чудовище! Беда! Надо бежать, спасать...
— …лететь, падать, обременять лекарей, — ворчливо закончил за него Корво — и едва успел ухватить бывшего ученика за пятку, прежде чем тот ухнул на полной скорости в хищно оскалившиеся шипами заросли. — Куда! Я кому говорил не летать около Садов Безумия? Забыл, как тебе уши в том году на место пришивали?
— Забыл, — послушно повинился Маки-Велли и округлил глаза, делаясь разом вдвое смазливее. Вероятно, на девиц это действовало безотказно, но девицей Корво не был. — Уважаемый наставник, тут Ностре приснился сон… — и он, поспешно ссадив со своих плеч мальчишку, выставил его перед собою на вытянутых руках, точно главную улику. — А у Ностры сны — вещие!
Карапуз, явно задремавший на свежем воздухе снова, сонно пробормотал:
— Летят… летят чуда по небу… вкусные… летят…
И сладко причмокнул.
Воцарилось многозначительное молчание.
— Значит, сны вещие? — нарушил его Корво первым.
— Не все, — признал Маки-Велли, виновато глядя исподлобья. — Но он сказал, что видел, как Айно утаскивает чудовище! И что идёт большая беда, очень большая беда! А Айно сейчас нигде нет!
— Так утро же, — успокоил его Корво. — Айно — этот ведь тот шебутной парнишка, который глазастого морского зверька с собой таскает? Так он всегда по утрам отправляется на прогулку — по волнам. Ничего, к завтраку вернётся. Далеко он не уходит, а близ острова ему опасаться нечего.
— А кракен?
— Да он после того, как детишек Нотты понянчит, целыми днями спит.
— А ику-тулсу?
— Да какой ику-тулсу рискнёт появиться вблизи раздражённого кракена? Разве что стая, а они в это время года в стаи не сбиваются.
Успокоив так немного воспитанника, Корво направился домой, намереваясь приготовить для Теи завтрак — и преподнести радостную весть вместо десерта. Но диалог с Маки-Велли никак не выходил из головы, особенно дурацкие слова про большую беду…
«Ничего, — успокаивал себя Корво. — Разве нас бедой напугать можно? А карапузу наверняка привиделся обычный ночной кошмар, Нотта вон говорит, с детьми это часто бывает».
Он решил немного повременить и не говорить пока Тее, что Вердад согласилась присмотреть за островом несколько дней. Чтоб не сглазить; чтоб не расстроить её, если всё сорвётся; чтоб убедиться наверняка, что глупый сон был просто сном.
Но Айно не вернулся ни к обеду, ни к ужину.
И вот тогда Корво забеспокоился.
***
Если хочешь, чтобы некую новость узнал весь Небывалый остров — сделай из неё тайну.
Ещё лучше, если новость явится в виде туманного пророчества — кто же не любит доискиваться до смысла туманных пророчеств?