Босс на одну ночь
Шрифт:
– Ее толкнули, – вдруг кто-то выкрикивает. Кажется, тут столпился весь персонал ресторана. – Вон та толстуха.
Мерзкая тетка подпрыгивает и начинает крутить головой, явно желая напасть на обидчика.
– Я? Кто это тут меня толстой обозвал?
– Кто она, Самойлова? – требовательно спрашивает у девушки Ольга Геннадьевна.
– Моя тетя…
– Ты решила тут устроить семейные разборки?
– Я не хотела…
– Так, ладно. Я вызываю полицию. Дело серьезное и очень дорогое. Возможно, вам придется квартиру продать, тетушка блин. Нашли место для разборок, – качает головой Ольга.
– Погоди, – останавливаю ее.
– Да вы что, Людвиг? Только не говорите, что готовы такое спустить… Им такое точно не отработать, даже если обе тут безвылазно полы и посуду драить будут, – бормочет себе под нос Ольга Геннадьевна.
Я все это время смотрю на бедную девчонку. Ее трясет, ощущение, что она на грани обморока. Ее поддерживает еще одна девица в униформе ресторана, видимо подруга, ощущение что только поэтому пострадавшая держится на ногах.
– А ты кто? – вдруг с интересом спрашивает меня толстуха.
– Ты чего тыкаешь? – шипит на нее управляющая. – Это владелец ресторана. Повезло вам, прям у него на глазах человека имущества лишили. Сажать вас обеих надо. Однозначно.
– Ах ты сука такая, дубина стоеросовая! – вдруг взрывается тетка. – Ты посмотри, что наделала! – и снова бросается на девушку.
Поверить не могу, что эта баба снова возвращается к скандалу. Ничем, видимо, ее не приструнить, кроме, может и правда, полиции. Но меня заботит несчастная племянница. Мокрая от вина, дрожащая. На лице девушки ужас, кажется она буквально каменеет, а тетка пытается еще раз ударить ее.
– Поговорим наедине, – хватаю толстуху под руку, потому что переживаю за девушку.
Тащу монстриху в свой кабинет, и не успеваем зайти, как та бесцеремонно, не спросив разрешения, сразу плюхается в кресло напротив письменного стола.
– Я не поняла, с чего это вы меня сюда притащили? Вы кто такой будете? – вопрошает, словно и не слышала слов управляющей.
– Это мой ресторан, – отвечаю спокойно.
– Врешь!
– Вы не могли бы не хамить?
– А может и не врешь, – оглядывает меня оценивающе. – Говорили, иностранец владеет. У тебя и впрямь акцент, но такой, легкий. Че, из Прибалтики ты шоль? Дружественная республика?
– Давайте оставим в покое мою национальность. Вы же понимаете, что виноваты в падении девушки? То, как вы вели себя с ней… у меня просто нет слов.
– Ну так вызывай полицию, – подбоченивается баба. До того противная, что у меня руки в кулаки сжимаются. Я не бью женщин, но этой так и хочется отвесить подзатыльник. Не могу понять, откуда в ней столько смелости. Почему уверена в собственной безнаказанности? Ответ напрашивается сам собой. Она явно планирует все на племянницу свалить. А та – запуганный несчастный зверек, наверное, и слова поперек сказать не посмеет. Меня охватывает гнев.
– Я не планирую вызывать полицию, но хочется услышать, как минимум, извинения.
– А она тебя зацепила, да? – хитро прищуривается тетка. – Иначе менты уже были бы тут, и нас бы с Настькой, да под белы рученьки уволокли. Ты не дурак. В кабинет завел, торговаться будешь?
– Вы о чем, женщина?
– Кофе я бы выпила. Со сливками, пенкой и два сахара, – вальяжно откидывается на спинку кресла.
– С вами все нормально? – я действительно не понимаю, что несет эта баба. Почему так странно и развязно себя ведет.
– Ты же хочешь Настюху мою, угадала? Да у тебя это на лице написано. Ну так харош стесняться, пацан. Проси. Сговоримся. Настена у меня красотка… Уж она тебе отработает, – хихикает баба.
Не верю своим ушам. От омерзительной бабы у меня даже мутнеет перед глазами. И эта нежная, чувственная девушка живет с таким чудовищем?
– Вы говорите о том, что хотите заставить вашу племянницу отработать ущерб? О каком способе речь?
– Сам знаешь, не прикидывайся.
– И часто она у вас вот так… отрабатывает? Часто ее мужчинам вот так суете?
– Ой, сую ему. Да у тебя член выпирал милок, когда ты ее поднимать бросился. Еще и меня тут собираешься упрекнуть в извращенстве?
Надо же, какая внимательная бабенка. Она права. Я хочу эту девушку. И если она вот так, запросто продается… почему нет?
– Вы знаете сколько стоит вино, которое вы разбили?
– Не я разбила, а она. Ты меня не пужай, ясно? Я что прикажу, то она и сделает. Полностью вину на себя возьмет.
Я озвучиваю цифру, приблизительно переведя в рубли, и у женщины круглеют глаза.
– Ну и врун же ты, милок. Да где видано, шоб вино столько стоило! Ты это, цену-то себе не набивай. Ты мне еще приплатить должен. Ведь Настька мне очень дорога. И помощница, и умница, и красавица. Мы с тобой прям контракт составим, ясно? Я в книжке про такое читала. Ох, удобная вещь. Все прописываешь и в шоколаде. А если что не так…
Мне омерзительна эта ситуация. Никогда никого не покупал. То есть, конечно, на меня работает куча людей, за деньги. И любовницы у меня исправно получают шмотки-цацки. Но вот так, чтобы беспомощную девочку толкали неизвестно на что, из-за нескольких бутылок вина, пусть и очень дорогих, которые и на срок потянуть могли бы – все равно омерзительно.
Потом появляется мысль – может для этой, якобы невинной малышки, все не впервой? Может она лишь выглядит такой несчастной и беззащитной? Уж больно быстро сообразила тетка. И вчерашний танец в ночном клубе. Разве невинные девочки так танцуют? Слишком много совпадений. Похоже на тщательный сценарий. Но чей? И для чего?
Все равно, какие бы подозрения не бродили в моей больной голове, я понимаю, что пойду на это. Потому что желание слишком велико. Кем бы ни была эта Настена, я ее поимею.