Босс (не) моей мечты
Шрифт:
– Вы забыли пригласить на пьянку меня, Татьяна Александровна? Вашего партнера и коллегу? Может, скажете, чем я пришелся не ко двору?
– Я просто забыла, извините. Не думала, что вам будет это интересно. Я хотела сблизиться с коллегами, и только.
– Сблизились? По-моему, вы стоите здесь все время, пока они пляшут. Идемте, Таня, там медляк!
– Идите, Танечка Александровна. Ну чего вы, правда, стесняетесь? – мечет Ива. – Марк Викторович, я подержу ваше пальто. Идите…
Таня не успевает возразить – я притягиваю ее к груди и
– Вы с ума сошли, Марк Викторович! Что вы себе позволяете?
– Поедем ко мне. Хватит уже ломаться. Я же вижу, что ты меня хочешь.
Глаза. Глаза, глаза… Черт, меня по ходу размазывает от ее взгляда. Блестящего, почти черного от зрачков, затопивших радужку. Кто-то тащится по сиськам, а я вот… С недавнего времени по испуганным оленьим глазам.
– Вы ошибаетесь. У меня вообще… У меня есть любимый человек, – неуверенно произносит Таня.
– А это тогда что?
Я сжимаю ее сосок поверх платья. Перекатываю его между большим и указательным пальцем, высекая из груди Тани всхлип. Он твердый как камень. Маленькая дрянь меня хочет.
– Мерзавец! Отвали от меня! – вскрикивает Татьяна. Нервно дергает бретельку и опускает взгляд в пол.
На щеку обрушивается маленькая женская ручка. Я хватаю Таню за ладонь и тяну к гардеробу… Слышу, как ревет в ушах пульс, а ее каблучки стучат по мраморному полу.
Глава 5.
Глава 5.
Марк.
Подхватываю Татьяну под ягодицы и сажаю на подоконник в дальнем углу коридора. Не обращаю внимания на ее вялое сопротивление – целую нежную горячую шею, пробегаюсь пальцами по выступающим ребрам.
– Поедем ко мне…
Глажу ее, лапаю, запоздало понимая, что она до невозможности напряжена. Поднимаю затуманенный взгляд, встречаясь с ее взглядом – испуганным, потемневшим…
Таня забивается в угол. Дрожит как осиновый лист. Из ее груди вырывается тяжелое дыхание, губы белеют. Бля-ядь… Неужели, я так ее напугал? Или Танька думает, я стану брать ее силой? Почему мне казалось, что эта игра ей тоже нравится?
Она вскидывает слабые ладони к груди, словно закрываясь… Ну же, Танюша, отомри уже.
– Тань, что с тобой?
– Я…
Задыхается. Втягивает горячий плотный воздух через напряженные ноздри. Дрожит.
– Смотри на меня. Дыши глубже. Тань, я не собирался насиловать тебя, слышишь…
– Я…
Дышит, дышит… Не может и слова вымолвить, но взгляда не отводит. Успокаивается, ободренная моим поведением. Да я бы никогда… Черт, что же с ней случилось? Может, ее насиловали? Я ведь ничего о Татьяне Александровне не знаю… Ничегошеньки. Кроме того, что меня к ней безудержно тянет с первой минуты…
– Все, все, успокойся. Все хорошо. Дыши… Вот так. Что с тобой случилось? – осторожно спрашиваю, поглаживая ее по плечам.
– Я просто не привыкла к такому… хм… обращению, – хмыкает она.
– Не ври мне, Бэмби. На тебя нападали или…
– Почему Бэмби? – Таня мастерски уводит тему.
– Ты не ответила на мой вопрос.
– Не твое дело, Стрельбицкий. Я… Я хочу домой.
Она скукоживается и потирает озябшие плечи. Из оконных щелей рвется прохладный питерский воздух, а серп молодого месяца любопытно заглядывает в окно.
– Где твоя одежда? Я отвезу тебя.
– Ты выпил!
– На такси отвезу. Таня, какие мужчины были в твоем окружении, не понимаю…
– Получше тебя, Стрельбицкий. Таких хамов уж точно не было, – дует губы Танюша.
– Иди к выходу, чтобы не привлекать излишнего внимания. Уйдем по-английски. Все равно здесь всем… не до нас. Я скоро подойду.
Забираю у Иванны нашу верхнюю одежду и вызываю такси. Черт, я ведь придумал другой сценарий нашего вечера, а вышло все так, как вышло. Легко сжимаю ладонь Тани, помогая ей устроиться на заднем сидении такси.
– Я могу сесть с тобой?
– Нет, пожалуйста, – испуганно выпаливает она. – Садись вперед. И… спасибо тебе.
Дурацкая ситуация… Идиотская. Скажи кому – не поверят. Не помню такого в моей практике. Обычно девицы сами лезли в мои трусы, предвосхищая мою инициативу.
Украдкой смотрю на Таню в зеркало заднего вида. Что с ней произошло? И что ее так оттолкнуло, испугало? Может, оставить идею затащить ее в постель? Ну ее, к черту!
Сплю плохо. Все время гоняю в голове мысли о ней, понимая, что меня не отпускает идея проникнуть в ее аккуратную головку, влезть под кожу, в нее… Мне просто нужно с ней переспать, и все пройдет. Всегда проходило. Я не мог встречаться с девушками дольше нескольких недель. Меня начинало все бесить раньше, чем они придумывали сценарий нашей свадьбы.
Утром мне звонит управляющий оленьей фермы. Да, я вложился в это предприятие, помогая Федорычу вылезти из долгов. Не смог отказать старому другу. По коридорам стучат каблуки сотрудниц, в залах царит типичная для утра рабочая атмосфера, а в мою голову закрадывается безумная идея…
– Татьяна Александровна! – влетаю в ее кабинет без стука.
Таня нервно поправляет непослушную прядь и хмурится. Сегодня на ней объемный короткий свитер цвета фуксии и брюки с высокой талией.
– Вот это нужно отредактировать, – важно произносит она, возвращая документы Лине. Та презрительно фыркает и оставляет нас одних. Не помню, чтобы тексты Лины нуждались в редактировании. Она, безусловно, язва, но пишет хорошо… И ее статьи всегда получают высокий рейтинг.
– Слушаю вас, Марк Викторович. И доброе утро, – сонно протягивает Таня. Поднимается с места и подходит к каталожному шкафу. Перебирает пальчиками папки, делая вид, что очень занята.
– Ты в удобной обуви? – опуская взгляд на ее ботинки на рифленой подошве. – Да, подходит. Быстро одевайся, нам срочно надо уехать в одно место. Давай, Таня, не тупи.