Босс не терпит отказов

Арская Арина

Его ноздри едва заметно вздрагивают. Кажется, я угадала. Он и в юности девочек влюблял и терзал.

— Выкидывал, да?

— Нет, не выкидывал. Складывал под парту, — Виктор касается моего лица, — а на следующее утро их как ни бывало.

— Жестоко, — опускаю взгляд. — Это еще хуже.

— Неужели тебе не дарили валентинки? — недоверчиво интересуется Виктор.

— Дарили. Одноклассницы, — задумчиво отвечаю я. — Мальчики, кстати, очень в редких случаях валентинки дарили и то, чаще для того, чтобы подшутить. Почему?

Я поднимаю взгляд.

—

Потому что если мальчик увидит, как его валентинку выкинут, то… — он делает короткую паузу и тихо продолжает, — это очень его озлобит.

— И кто же выкинул твою Валентинку?

— Кира, Кира, Кира, — Виктор, со смехом отпрянув, одобрительно меня оглядывает, — неплохо. Хитрая лиса. Милая, я не озлоблен на женщин. Я вас люблю и вами восхищен, а тобой особенно.

Его лицо расцветает очаровательной улыбкой, которая откликается во мне смущением. Подлец, но как же он хорош в своих заигрываниях и соблазнении.

— Пожалуй, нам не помешает выпить по бокалу красного.

Открывает один из шкафов, а там целая батарея бутылок, уложенных в ромбовидные ячейки. Он придирчиво изучает этикетки, а я смотрю на его широкие плечи и мускулистую спину. Особенно прекрасны ямочки на пояснице.

— Как насчет Каберне Совиньон две тысячи четырнадцатого года? — он разворачивается ко мне и показывает бутылку с бело-золотой этикеткой.

— Я не разбираюсь в винах, — неловко и виновато пожимаю плечами.

— Тогда ты мне доверишься? — он широко и плотоядно скалится. — Верно?

Глава 21. Очень ответственная девочка

Виктор хорошо готовит. У меня никогда не получалось мясо таким сочным, нежным и мягким. Возможно, дело в какой-то особенной и супер-дорогой говядине? Да, буду себя именно так уговаривать, а то мне теперь стыдно. Мясо у меня всегда выходит жесткой подошвой.

— Я бы не отказался от похвалы, — Виктор делает глоток вина и хитро поглядывает на меня.

— Очень вкусно.

— Я рад.

Мы сидим за столом полуголые. Я — в простыне, а Виктор — в тонких хлопковых штанах. Уютно-развратный ужин. Вино и сытость кружит голову, щеки болят от улыбок и тихого смеха. Я хочу встать и убрать со стола. Опьяневший хозяин дома увлекает меня в гостиную, небрежно бросив, что завтра с утра придет домработница и мне если стоит о чем беспокоиться, то только о его хорошем настроении. Меня немного задевает его надменность.

Он усаживается на диван, включает музыку и с ожиданием смотрит на меня. Он желает от меня танца. Свою часть сделки он выполнил, а теперь моя очередь удивить его и порадовать. Сбрасываю простынь, и Виктор откидывается с предвкушающей улыбкой на мягкую спинку кресла.

Голая, и даже трусиков нет. Пропускаю через себя потоки музыки, купаюсь в темном и порочном взгляде, и мне нравится, что Виктор пожирает меня глазами и тяжело дышит. Меня захватывает иллюзия власти над ним. Изгибаюсь, то подплываю, то отступаю в неторопливом чувственном танце.

Он стягивает штаны и откидывает в сторону. Он возбужден, и

его эрекция меня не пугает, ведь я сама разгорячилась в танце и хочу близости. Манит рукой, улыбается и вот я у него на коленях вкушаю его поцелуи и таю под руками. Требовательно приподнимает мои бедра, и в следующую секунду я со стоном насаживаюсь на его член. Немного тянет болью, но она растворяется в медленных движениях и поглаживаниях.

Я покачиваюсь на теплых волнах удовольствия, что заполняет каждую клеточку и каждый сосуд. Целую Виктора бесстыдно глубоко и не боюсь его губ и языка. Под его частые и шумные выдохи я ускоряюсь и с громким стоном вжимаюсь в его пах, мягкими спазмами обхватывая каменное естество. Виктор стискивает меня в объятиях и резкими рывками поддается вверх тазом. Захлебываюсь в волнах оргазма, меня оглушает утробный рык и я вновь впиваюсь в хрипящие полуоткрытые губы, впитывая густое и теплое семя.

Виктор затихает, а обмякаю в его объятиях, уткнувшись лицом в уютную шею носом. Мне безопасно в руках Виктора и хочу продлить момент этой медовой и ласковой неги, полной хриплого дыхания и гулкого сердцебиения.

— Ты же в курсе, что после секса случаются дети, — ладонь Виктора скользит по пояснице.

Отстраняюсь, уперевшись о мускулистую грудь дрожащими руками, и вглядываюсь в спокойные и немного насмешливые глаза. Да, я в курсе, но… Вот, черт! Хочу сползти с Виктора, а крепко удерживает меня за талию.

— У нас дважды был незащищенный секс.

— Пусти…

— Да уже поздновато дергаться, Кира, — Виктор смеется. — Это не так работает.

— Я в курсе, как это работает, — испуганно шепчу я.

— Означает ли это, что ты не прочь от меня залететь?

— Прочь… — сипло отзываюсь я. — Виктор…

Ладно я дура восторженная, но он-то почему не подумал о возможной беременности, которая лишила вечер томности и окрасила его в тона страха перед будущим. Какой мне ребенок? мама меня прикончит!

— Твои дальнейшие действия?

— Что за вопросы, Виктор?

— Я хочу понять, насколько ты ответственный человек.

— Меня пронесет, — цежу сквозь зубы, подстегнутая обидой и злостью.

— А если нет? Допустим, что именно сейчас мои сперматозоиды атакуют твою милую матку и одному удается оплодотворить яйцеклетку. Твои действия?

— Поплакать, — сипло отвечаю я.

Виктор смеется, а серьезна. Я хочу плакать. Это несправедливо, мой первый раз может окончиться незапланированной беременностью.

— А дальше что?

— Буду матерью одиночкой, — всхлипываю я, — как моя мама. Она справилась, и я справлюсь. Она… — по щеке бежит слеза, — поругается, конечно, но потом… поможет…

Хочу к маме под крылышко. Хочу сбежать от подлого мерзавца, что посмел меня соблазнить.

— А я где?

— Без понятия, — я отталкиваю его и сползаю на диван. Кутаюсь в плед. — пьяный в клубе с очередной танцовщицей.

— То есть меня ты выкидываешь из своего плана? — Виктор разворачивается и подпирает голову рукой.