Босс под елкой
Шрифт:
Ой, это я так Витьку называла? Хотя… точно упырь. И сейчас даже почти зеленый!
– Норка, ша…
– Молчать! – резкий окрик заставляет подскочить. Ничего себе, командный тон у Чезаре!
Акцент режет слух, но я только смотрю на то, как замирает, будто налетая на стену, бывший.
– Витя, говорить нам не о чем. Я знаю, что у тебя есть другая женщина, – сама морщусь от банальности собственных слов, – поэтому не тебе качать права. Я чуть не попала под машину и не получила перелом. Телефон разбился. Всем, кому нужно, я уже написала, а с тобой, прости,
И удивляюсь, что в душе почти ничего не дрогнуло.
Может, потому, что меня обняли за талию и притянули к чужому телу. В объятиях Чеза было спокойно. Уютно.
– Значит так, да? Расчетливая ты дрянь, Романова. Нашла себе папика – и свалила с горизонта, – Виктор сплевывает.
Сейчас – пьяный, раскрасневшийся, зло кусающий губы – он мне противен. Я хочу ответить – за словом в карман не полезу, выслушивать этот бред!
– Значит так, Семенов, взял лыжи в руки – и ушел с горизонта! – Я делаю шаг вперед.
Голос немного дрожит, но это пустяки. Я не из тех, кто позволяет себя оскорблять. Возможно, если бы я любила его по-настоящему, было бы куда больнее. А так…
Однако договорить мне не дают.
Мы стоим в тени здания, уже темно, так что нас почти никому и не видно. Я только слышу шаги, замечаю быстро движение, слышу вскрик – и Витька уже летит прямо в сугроб.
– Ещё раз услышу такое в адрес моей девушки – рот с мылом вымою. И снегом протру. Или поговорим по-другому, – Чезаре стряхивает с перчаток снег и демонстративно поворачивается спиной. Голос звучит настолько жестко, что Витька замирает, как заяц, даже забывая поныть – а синяк у него на скуле будет капитальный!
Признаю, маленькое гадкое удовлетворение в душе ворочается. Но…
– Спасибо тебе. Но давай не будем портить выходной разборками. Он в прошлом, – говорю как можно более уверенно.
И стараюсь не выдать, как дрожит в груди сердечко от этого «моя девушка». Понятно, что он это сказал специально, но все равно – как будто тысяча фонариков зажглась. Ты все-таки безнадежный романтик, Нора. Как будто тебе пятнадцать, а.
– Что ты нашла в этом прыще, Нора? – в жгучих черных глазах как будто пламя плещется. – Ты – начитанная, тонкая, умная, красивая – и этот! Ты себя настолько не ценишь? – снова пристальный взгляд.
А потом меня прижимают к себе – и целуют. Умопомрачительно, до звёздочек в глазах и совсем не детских желаний. Чуть грубовато, словно утверждаясь, доказывая что-то. Так, что мои ладони лишь бессильно упираются в темное пальто, скользя по нему. А чужие пальцы зарываются в волосы – потому что шапка слетела.
Внутри все дрожит и разлетается, когда страсть сменяется странной нежностью, когда палец очерчивает невидимую линию на щеке и касается губ.
В темноте под снегом почти ничего не видно. И нас не видно тоже. С неохотой мы разлепляемся – и идем вперед, к огням. Мы не разговариваем – но на душе царит странное умиротворение и даже нога как будто хромает меньше.
Но я точно знаю, что улучу момент, когда Чезаре отправится купить на ужин сыра – «я знаю место, где можно взять наш, настоящий, а не ваше не пойми какой русское безобразие с настоящей плесенью!» – и уйду.
Потому что сказки должны заканчиваться, и лучше так, чем потом лечить разбитое сердце. Потому что я сама приду к нему, позволю делать все, что угодно, а потом… я благоразумная девочка. Иногда. Я не хочу быть, как мать. И поэтому, прибредя вечером в съемную комнату в чужой квартире падаю на продавленную кровать. И плачу. Горько, отчаянно, безудержно.
Пока-пока, горячая мечта. Под елкой мне такой подарочек точно найти не суждено. Ещё неделя работы – и Новый год. Поеду к отцу, он уже соскучился. Развеюсь. Ах да, и сессия, конечно. Но тут я молодец, все зачет автоматом, да и из экзаменов сдавать только два. Из них я переживаю только об одном – больно уж преподавательница строгая. Но… справлюсь. Не могу не справится. Красный диплом и работа в престижном месте – моя мечта. А любови… без них обойдусь. Это просто зима. Новый год. Навеяло.
ЧАСТЬ 2. Босс из Италии, с любовью.
Чезаре Нери
Когда дед счел меня достаточно успешным, чтобы наладить наш бизнес на родине бабушки – я даже обрадовался. В России я бывал наездами, но русский знал почти в совершенстве. Дома у нас говорили на русском, английском, итальянском и иногда – немецком. Бизнес обязывает.
В Италии у деда была своя бизнес-империя по производству технического оборудования. Бизнес в России достался нам по случаю – компания стала убыточной и уходила буквально с молотка. Однако дедов управляющий смог неплохо её поднять. Теперь же я должен буду проконтролировать все процессы и встать у руля. Это будет мой второй страт. Докажу, что готов справляться с такими задачами – значит, старик передаст бизнес мне, а не двоюродному брату.
Ну и будем честны. Я просто сбежал с очередной «ярмарки невест», которую устроили мать с бабушкой. Нет уж, хватит. Разбавлю серые будни русскими красавицами.
Но кто же знал, что буквально в первый день я так… попаду?
В маленькую худенькую и большеглазую птичку-неумеху. Я думал, что сердце остановится, когда она вылетела на дорогу. Но повезло. И мне – и ей.
Врач, лекарства, подвезти, накормить. Все это как-то прошло на автомате. Она понравилась мне. С первого взгляда. Раньше не думаю, предложил бы провести приятную ночь. Но не теперь. Язык не повернулся. У взрослого и отнюдь не безгрешного, прямо скажем, мужика тридцати лет.
От птички пахло карамелью и снегом. Глупо, странно, так по-зимнему. Мне не хотелось её отпускать, хотя и что делать с ней – не знал тоже. Идиотская ситуация. Отказался от корпоратива, хотя раньше хотел посмотреть на будущих подчиненных в неформальной обстановке.
Когда увидел её бывшего – думал, что просто размажу на месте. Молодой уродец. Нора – редкое, красивое имя – не сильно его защищала. Так ранило предательство? Можно спать с женщинами, нравится им, но так и не разобраться в женской душе.