Босс преступного мира
Шрифт:
— Всё ещё расстроен из-за тебя, и ненавидит пенсию.
Он усмехнулся, покачав головой.
— Я потрясён, что он позволил тебе встать у руля.
— Скорее, заставил.
— Я, знаешь ли, не терял вас из виду, ребята.
— Трэвис упомянул об этом.
Он казался несколько удивлённым.
— Трэвис хороший человек, по большей части. Он помог мне найти другой путь.
— Пока его не завлекли в ту же тьму, из которой мы оба постоянно пытались выбраться.
— Это часть нас, Арман. Мы не можем
— Нет, мы не можем убежать. Но, принимать наше наследие, это не значит, что мы должны соблюдать те же правила.
— Ты прав насчёт этого. — Некоторое время мы сидели молча, но напряжение постепенно спадало. — Итак, ты женишься на моей дочери.
— Да.
— Ты заставил ее?
— Да, вначале. Но сейчас нет. Она свободна и знает это.
— Она любит тебя. Она совершенно ясно дала мне понять, что, если я вмешаюсь, она больше никогда со мной не увидится, — Томас рассмеялся. — Каков отец, такова и дочь. А?
— Она упрямая, но любящая и, возможно, она самый добрый человек, которого я когда-либо встречал. Очень похожа на Софию.
— С этим я согласен. Знаешь, я был на похоронах Софии. Я, конечно, не позволил тебе встретиться со мной. Но я знал, что тебе больно. Наверное, я подумал, что если смогу как-то утешить тебя, отдав дань уважения, то, может быть, я всё-таки не такой уж придурок.
Настала моя очередь удивляться.
— Я этого не знал.
— Это даже к лучшему. Мы были готовы закопать топор войны только друг в друга.
— Выпьем за это. — Я, наконец, сделал глоток, одобряя его выбор.
— Я слышал о Картере и Трэвисе.
Я сделал глубокий вдох, задержав дыхание на несколько секунд.
— К счастью, Картер будет жить, хотя ему предстоит долгий путь к выздоровлению, в том числе умственному и эмоциональному. К сожалению, он выполнил угрозу, оставленную своему отцу, отправив властям материалы о преступной деятельности этого человека. Его карьера разрушена, но подозреваю, что он не будет арестован.
— В качестве моего последнего шага в должности начальника ФБР я использовал некоторое влияние. Против него не будет выдвинуто никаких обвинений, — сказал Томас. Затем подождал моей реакции.
— Последнего шага?
— Ухожу на пенсию. Я становлюсь слишком стар для этого дерьма.
— Хм… Тебе за сорок. У тебя вся жизнь впереди. Что собираешься делать?
Он был старше меня на несколько лет, вернулся в универ после работы с моим отцом и начал изучать бизнес. В его жизни многое изменилось. Я задумался, стоит ли мне снова предложить ему место в корпорации. Над этим, безусловно, стоило подумать.
— Пока не уверен. Я хотел бы получше узнать своих дочерей, прежде чем одна из них сбежит и выйдет замуж за моего лучшего друга, — он поднял руку, протягивая её мне.
Это
Я согласился без колебаний. Затем поднял свой бокал.
— За семью.
— За семью. Может, однажды папаша примет мои извинения.
— На пенсии он стал мягче. Никогда не знаешь наверняка. Ещё кое-что, чему меня научила твоя дочь. Никогда не говори «никогда».
— Боже, наши дети умнее нас.
Он говорит правду.
— Итак, когда свадьба?
— Не раньше свадьбы Эдми, которая состоится через две недели.
— Точно. Она выходит замуж за какого-то засранца. Я бы понаблюдал за ним. Возможно, он вреден для семьи и бизнеса, — посоветовал Томас.
— Не волнуйся. Зейн Нортингтон останется в поле моего зрения. Может быть, ты поможешь мне присмотреть за ним.
Это была маленькая оливковая ветвь, но она была нужна нам обоим.
— Да, думаю, смогу это сделать.
В воспоминаниях о прошлом было что-то такое, что больше не причиняло вреда, но что поразило меня больше всего, так это то, что впервые за всё время, что я себя помню, я с нетерпением ждал будущего.
Ради семьи.
И друзей.
Бизнеса.
И продолжения прощения.
А всё потому, что красивая девушка заключила сделку с дьяволом.
***
Рэйвен
Шесть недель спустя…
— Папа подумает, что ты самая красивая женщина на планете. Ой, подожди. Знаешь, в чём правда? Так оно и есть.
Зои без умолку болтала о платье, которое было на мне, о цветах в моих волосах и об ожерелье, которое Арман подарил мне накануне вечером. Она была моей постоянной тенью, девочка, в глазах которой светились звёзды, потому что в них её отец был героем. Она прекрасно знала, что её отца считали жестоким, безжалостным человеком, и даже убийцей. Он никогда не приукрашивал то, что не всегда был лучшим из мужчин.
Но в её жизни он был на пьедестале.
В моих глазах он был любовью всей моей жизни. Этот момент был каким-то душераздирающим: я была готова пойти к алтарю и выйти замуж за человека, которого едва знала, но с которым, как я знала, с удовольствием проведу остаток своей жизни. Я смотрела на себя в зеркало, пытаясь запечатлеть этот момент, чтобы вспоминать его в будущем.
Когда Эдми сделала снимок, я рассмеялась, но была благодарна ей. Они с Зои были моими подружками невесты, а Пейсли — моей главной подружкой невесты.