Босс с "прицепом", или Счастье с Чудовищем
Шрифт:
Наталья
« Я опять иду по канату, только не могу понять, где это. То ли цирк с выключенным освещением, то ли торговый центр ночью. Такая легкость. Ни одной мысли в этот раз в голове. На лице привычная улыбка. Она появляется у меня на лице автоматически, как говорила моя мама, я с ней родилась и, наверное, умру. И тут…
Трос обрывается, и я лечу вниз. Только нет больше того страха, нет той паники. Привычный полет в бездну. Я знаю, что будет. Я знаю все. И даже чуточку больше. Только на этот раз я не хочу выживать. Потому что
– Наташа! Милая, ну, пожалуйста, проснись! – как будто через вату слышу голос своей соседки по квартире Марины, - ну, ну, проснись же, - чуть истерично звучит женский голос.
Открываю глаза. А сознание до сих пор там, то ли в моем прошлом двухлетней давности, то ли во вчерашнем МОЛЛе. Озираюсь.
– Ты дома, слышишь? Я здесь, я с тобой! Все хорошо, - продолжает разговаривать со мной подруга.
Дома. Какое странное слово. А было ли оно мне знакомо? Было. Но очень давно. Я очень искала его – дом. Я очень хотела его создать. Но не так. Не умеючи. Вот и получилось. Что дом – это моя комната в съемной квартире, которую мы с Мариной арендуем на пару. Потому что так выгоднее. А на самом деле, потому что так не тоскливо и не хочется выть каждый вечер, по крайней мере, мне.
– Наташ, не пугай меня. Скажи что-нибудь. – не унимается Марина.
– Что-нибудь, - выдавила из себя скрипучим голосом и улыбнулась.
– Боже! – выдохнула подруга, - ну как, скажи мне, как у тебя получается с утра пораньше, после такого сна, улыбаться так, что кажется, мир только что родился?
– Потому что я Блеск! Не баба, а Блеск! – подмигнула соседке и попыталась встать с кровати.
Ноги, с непривычки, стерлись о канат, да и босиком такое не делают без подготовки.
– Ауч! – вскрикнула я, как только ступни коснулись пола, и я попыталась перенести на них свой вес.
– Что! ? – подскочила тут же Марина.
– Ничего, пустяки, просто мозоли. Не рассчитала вчера! – отмахнулась от подруги и побрела в ванную.
– Ты отдыхала вчера? Без меня? – как-то не сильно с претензией отозвалась подруга.
Раньше мы отдыхали исключительно вдвоем. У нас были день и время, место. Мы расслаблялись вдвоем. Но в последнее время… И у Марины стало все сложно на работе. И у меня.
– Почти, без тебя разве отдых? – отшутилась я от нее.
На самом деле, ей необязательно знать, где я была и с кем. Что вчера я бродила по городу, просто без цели. Просто, чтобы выветрить из сердца грусть. Которая никак не хотела выветриваться. Нести эту тоску домой я не хотела и все наворачивала и наворачивала круги по Москве, стирая окончательно ноги, промерзая до костей в легком офисном пальто, туфлях на высокой шпильке под осенним, грозящим разразиться первым снегом, холодным ветром.
– Ты для здоровья? – спросила она привычную, теперь для меня, но так еще «в диковинку» для Марины, фразу про отношения на одну ночь.
Усмехнулась про себя.
– Ты знаешь, если бы так! А то! – махнула рукой, уже почти зайдя в ванную, - одно расстройство и разочарование.
– Может ты своего Романа рассмотришь
Н да, знал бы Чудовище, что его Романом кличут. Интересно обиделся бы?
Иван
Надо меньше пересекаться с Наташей. Вот и забудется. Ведь работала же она год у меня. Я только изредка ее видел. И было все нормально. А тут… Зачем я проект этот выгрызал у конкурентов? Ведь специально под нее. Чтобы вызывать в кабинет и цепляться. Ну, ничего. Сегодня был финал. Проект завершен. Впечатление о себе я окончательно изгадил. Теперь надо дистанцироваться. Назад для меня дороги нет. Вон как она на меня смотрела, когда я ее из-за ограждения вытянул. Будто я Чудовище, а она робкая Бель, которая, не по своей воле, рядом оказалась.
– Пап, а пап, можно я собаку заведу? – где-то на задворках сознания раздавались слова сына.
– Угу, - машинально ответил, а потом стал вспоминать на какой вопрос, потому что чуть не оглох.
– Ура, Эмма, слышишь, УРА! – кричал ребенок, - нам купят собаку.
– Что? – возмутился я, - мы обговаривали это, Степан. Никаких собак. Эмма маленькая, ты можешь позаботиться о ней. А собака в доме будет только мешать.
– Ты всегда говорил, что мужики держат слово, - обиженно засопел мальчишка.
– Какое такое слово я тебе сказал? – уточнил у Степана.
– Ну как? «УГУ» - повторил он, копируя мой деловой тон и мимику лица.
– Это не слово. – стал искать оправдания я.
– Все равно, ты подтвердил мои слова! Значит, собаке быть! – завершил наш диалог сын и отвернулся к окну, скрестив руки на груди.
– Степан! – стал подбирать я слова.
Но сын молчал, даже головы не повернул. С одной стороны, он был прав, если сказал «А», надо говорить и «Б», но собака… И я ничего не сказал, брякнул просто по привычке.
– Я подумаю, поищу нужную породу, поговорю со специалистами, и подготовлю дом для проживания собаки, - твердо, прежде всего, для себя, проговорил сыну.
В глазах мальчика заиграли искорки. Он с надеждой и таким восторгом посмотрел мне в глаза, что даже не оставил возможность для маневра. Так его глаза очень давно не светились. Почти с тех пор, как умерла жена. Чуть они загорелись, когда я принес в дом Эмму. Но уже тогда, в шестилетнем возрасте, он был очень смышлёным и развитым не по годам мальчиком. Он оценил масштаб хлопот, которые так же перешагнули порог нашего дома, вместе с этой неугомонной, смешной девочкой.
– Пап, не переживай, я все устрою! – ласково и так по-детски сказал мне сын.
– Нееет, - заорал я, да так, что все присутствующие в машине люди, включая водителя, подпрыгнули на своем месте от испуга, - я САМ, - выделил последнее слово я, - слышишь? Сам, и только сам решу проблему с собакой!
Степка хороший мальчик. Но как только он говорит слово «Не переживай», то случается какая-то катастрофа. И это уже не просто наблюдения, а закон.
– Чего так орать-то? – обиделся ребенок.