Босс, я, кажется, рожаю!
Шрифт:
– Мы же любим друг друга… Мы справимся… - процедил я сквозь зубы.
Она должна меня понять. Поддержать. Моя невеста. Будущая жена.
Но вместо этого…Маруся рассмеялась…
– Мы? Мы?! Нет уж. Ты дел натворил. Ты их и расхлебывай. Один.
– А ты?
– А что я? У меня и без тебя вариантов полно. Просто до этого дня ты был самым выгодным…
– Я думал…ты меня любишь…
– Любовь любовью, Вадик, - хмыкнула она, высокомерно отвернувшись, - но кормят нас и одевают…деньги…
***********
Тяжелыми шагами поднимался в квартиру отца. Долго стоял перед дверью, не решаясь повернуть ключ. Но все-таки сделал это и зашел внутрь.
Удушливый кашель, доносящийся из комнаты, царапнул нервы.
– Вадик? – прохрипел отец. – Это ты? Чего встал там? Помоги мне! Долго я тут буду лежать и вонять?!... Что за бесполезное существо… Вадик?!
Он уже давно болел и не вставал. Меня замутило от мысли, что снова придется возиться с его испражнениями. Это все, чем я занимался в его жизни. Стирал грязные простыни, мыл его задницу и слушал оскорбления. Потому что он так ни разу и не сказал мне «спасибо» или «я нуждаюсь в тебе», так ни разу и не назвал меня сыном, хотя я делал все возможное, чтобы заслужить его похвалу, его хотя бы дохлую благодарность.
Пройдя в его комнату, я сразу ощутил приступ тошноты от запаха мочи, кала, лекарств и…старости.
Отец всегда просил положить его так, чтобы он мог видеть дверь. Сейчас его почти выцветшие глаза смотрели на меня.
– Ну что? Денег принес? И где твоя невеста, которую ты мне обещал привести?- он недобро рассмеялся, но постепенно смех перешел в кашель.
Я сглотнул.
– Че молчишь, мамкин выблядок? – отец сплюнул мокроту и махнул рукой, а я продолжал молчать, несмотря на то, что в душе поднималась волна ярости. Она набирала силы из воспоминаний, из событий сегодняшнего дня, из разочарований в себе и будущем… Из отвращения ко всем, кто поступал со мной мерзко… - Язык проглотил? Когда ты уже смиришься с тем, какой ты жалкий неудачник? Выносить говно из-под меня – это все, на что ты способен. Хоть какой-то толк. А когда подохну, че от тебя останется?
Я медленно подошел к кровати и взял подушку похолодевшими пальцами.
– Ну хоть помнить будешь, - продолжал он издеваться, - запах помнить будешь, и цвет простыней…
– Буду, - ответил я, а волна ненависти уже шарахнула мне в голову. – Обязательно буду помнить. Каждую мелочь. Каждое слово. Каждый удар.
Я поднял подушку и положил ему на лицо, а затем лег на него сам, крепко прижимая, и не давая ему сделать вдох. Он начал брыкаться, но был, разумеется, слабее меня. Отец дергался, мычал и кряхтел, пока силы не оставили его, и он не потерял сознание. Я продолжал лежать на нем пять минут, десять минут, полчаса, и только после этого поднялся, отбросил подушку в сторону и попытался нащупать пульс. Его не было, как и дыхания. Он умер. И впервые за долгие годы я испытал настоящее облегчение и счастье. Улыбка растеклась по моему лицу. Какое же это приятное чувство…я бы повторил…
Козлов Владимир
Бросил окурок на могилу отца, но потом нагнулся, подобрал его и откинул в сторону. Руку вытер о брюки. Затем высоко поднял документы, которые недавно подписал Дамир Кирсанов, и помахал ими перед надгробием.
– В шаге от победы. Заслуженной победы, в которую ты не верил. Осталось два шага, и я получу все, к чему шел столько лет. После всех этих скитаний, после пряток от полиции, после помоек и вынужденной смены личности и образа жизни, да всего, я – Вадим Николаев, верну себе имя.
С портрета на камне на меня смотрели его равнодушные глаза. Даже мертвый он был абсолютно безразличен ко мне.
– А знаешь, что самое смешное? – я скривил губы. – То, что я всю жизнь таскал клок волос с твоей головы, который вырвал в день твоей смерти на память, и только спустя много лет смог провести экспертизу ДНК, подтвердившую, что я на девяносто девять процентов являюсь тебе сыном.
Не выдержав, я зло рассмеялся.
– Ты называл мою мать шлюхой, считал меня ублюдком, рожденным после ее бл*тства, бил, унижал меня, калечил, а я, оказывается, твой родной сын! Но теперь это уже не важно. Ты давно сдох. Надо было убить тебя раньше, но я не мог. Все надеялся доказать тебе при жизни, чего я стою. Но как получилось, так получилось… Уверен, что ты в аду, и надеюсь, оттуда внимательно наблюдаешь, потому что сегодня все понесут наказание за то, что сделали со мной…
– Вам лучше это увидеть, - прозвучал рядом лишенный эмоций голос Андрея.
– Че такое?! – рявкнул на него. Он прекрасно знал, что я терпеть не могу, когда меня отвлекают на кладбище.
– Посмотрите.
Андрей протянул мне планшет, и запустил видео.
«Сегодня известный бизнесмен Руслан Кирсанов и его жена Снежана Кирсанова сгорели…»
– Что за ересь?! – заорал я.
– Я прекрасно знаю, кого сжег, и это был не Руслан!
Сжал кулаки от бессильной ярости. Кто-то пытается сломать мой план! Надо поскорее добраться до Ригермана, и убедить его в своей правде. Хотя все можно переиграть, выставив Дамира убийцей… На крайний случай…
– Поехали! – бросил я Андрею, вернув ему планшет. – Нельзя терять времени.
Телефон запищал, оповещая о входящем вызове. Я достал его из внутреннего кармана пиджака и не глядя принял вызов, направляясь к автомобилю.
– Козлов… Что? Какие соболезнования? По поводу гибели дочери и внуков?... Ах, да-да… Это большая утрата для нас с женой! Мы будем вечно скорбеть… Похороны? Пока не решено… Мне сейчас неудобно говорить. Сами понимаете! Такая трагедия!...До свидания!
Убрав телефон обратно, ухмыльнулся. Чуть было не забыл, что Снежана – якобы моя дочь. Она ведь тоже погибла. А мне нужно будет играть роль убитого горем отца и несостоявшегося деда. И не только перед Ригерманом, но и перед общественностью. Я должен заработать авторитет в глазах людей, чтобы спокойно управлять компанией, когда устраню Руслана руками Ригермана.
Лучше бы никто не пытался мне мешать в данную минуту! Если это снова Кирсанов играет в игры, то хрен с ним, ему недолго осталось. Потом отыграюсь на его подстилке и выбл*дке!
Победа на расстоянии вытянутой руки от меня. Она важнее всего остального. Я не должен паниковать. Осталось правильно довести дело до конца. И я обрету все, чего незаслуженно меня лишили.
Сел в машину, и мы тронулись. Несколько километров и пара часов отделяло меня от цели. Я ждал целую жизнь… мой день настал…