Босс, я, кажется, рожаю!
Шрифт:
– Хочет убить – значит, любит, - поржал он. – Плохо было бы, если бы она вообще никак не отреагировала на происходящее.
– Напомнила, что я обещал нарисовать портер. Ее и Вити.
Дамир скептически выгнул бровь. Брат прекрасно знал о моем великом таланте к рисованию. Мои картины еще в школе выглядели так, будто кто-то просто засунул пятку в банку с краской, причем левую, а потом просто хаотично мазал ею по листу бумаги.
– Ты же обещал как Дамир. Можешь… свалить все на меня… Я никогда не откажусь от работы. Тем более в качестве подарка для членов своей семьи.
– Раз уж я обещал, то мне и выполнять. Так что тебе придется стать моим учителем, брат.
Мир закашлялся так сильно, что я не смог понять – это из-за легкого отравления дымом или же его столь впечатлила моя просьба?
– Ни за что! – гаркнул он, отдышавшись. – Ты – хреновый ученик! Я с детства помню. Не думай, что я забыл. Такое не забывается! Гусь быстрей научится рисовать, чем ты!
Нашу шуточную перепалку, которая помогла слегка отвлечься от ситуации, прервал громкий хлопок двери и следом прозвучавший голос. Его мы оба узнали сразу же…
– А ты не изменился, Михаил! Разве что морщин стало чуть больше.
Хорошо, что стены позволяли отчетливо слышать диалог между мужчинами. Даже напрягать слух не приходилось.
– Значит, живой…
– Целехонький, как видишь! Рад меня видеть?
– Не побоялся приехать, Николаев? Не побоялся обнаружить себя? И это учитывая все то, что я про тебя знаю?
– А что ты знаешь? – удивился Козлов. Уверен, что притворно. Ухмылочку на его лице в этот момент я тоже прекрасно представлял.
– Да хотя бы то, что ты убил своего отца.
– О, и у тебя наверняка имеются все необходимые доказательства этому?
– А они нужны? Мы оба знаем, что это правда, - голос Михаила был спокойным и холодным, и не выдавал напряжения.
– Кому нужна правда? Честность? Сострадание? Пощада? Все эти слова – удел слабаков. Сильные выбирают другую дорогу. Этому меня научили вы с Кирсановым. К тому же, теперь я – Козлов, а не Николаев. И доказательств обратному у тебя тоже нет, Ригерман. Да, в прочем, мне плевать, что у тебя там есть… Для меня отныне ты – мелкая рыбешка. Однажды вы с Кирсановым не пощадили меня. Настал мой черед быть беспощадным.
Мы с Дамиром напряглись, когда речь зашла о нашем отце. О нем у нас сохранились только светлые воспоминания, и я знаю, что брату, как и мне, не хотелось бы сейчас узнать об Андрее Кирсанове что-то нелицеприятное, что растопчет память о нем, как об ответственном, любящем, сильном и гордом человеке.
После речи Козлова Ригерман неожиданно зашелся в приступе смеха.
– Не пощадили? – выплюнул он. – Мы за этим и поехали к тебе на следующий день, после того, как ты, не став слушать нас до конца, ушел из кабинета. Обсудив все хорошенько, мы с Андреем все же решили дать тебе шанс: предложить хороший проект, который тебе нужно было вести под надзором одного из наших специалистов, и не отбирать квартиру, позволив тебе и твоему больному на тот момент отцу спокойно жить. Вот только когда мы приехали, тебя там не было, зато был труп твоего отца…
– Ты лжешь! – заорал Козлов. – Ничего вы не планировали мне предлагать!
– Планировали. Но ты сам выбрал свою судьбу. И я сомневаюсь, что из этого выбора получилось что-либо хорошее, - Ригерман бил на поражение.
– А вот в этом можешь не сомневаться.
Мы услышали небольшой хлопок, будто стопка бумаг ударилась о поверхность стола.
– Что это?
– Тебе подарочек. У меня был доступ к вашим договорам и счетам с Русланом Кирсановым. Взгляни. Там – все. Через них я вышел на список твоих клиентов и партнеров. А потом слил информацию конкурентам. Твои акции теперь ничего не стоят, потому что на рынке все твои клиенты вместе с партнерами перекуплены другими компаниями. Тебе и за много лет не разобраться со всем этим дерьмом! Ты теперь банкрот, Ригерман. Целую жизнь мечтал это сказать! – Козлов удовлетворенно засмеялся. – Пять минут назад о падении акции было объявлено на мировых рынках. Пока ты тут сидишь и ни о чем не подозреваешь – мир вокруг тебя рушится, Ригерман. Как тебе мой подарок к похоронам дочери?
– Дочери? У меня нет никакой… - играл свою роль Михаил.
– Ах да… Забыл тебе сообщить самое главное… У тебя все-таки есть дочь. Снежана Кирсанова. Слышал о такой? Да-да. Жена твоего партнера. Наверное, видел в новостях, что они сгорели в своем домике у озера? Только вот СМИ не совсем точную информацию дали. Сгорел не Руслан Кирсанов, а Дамир. И поджег – дело рук Руслана. Дело в том, что Дамир и Снежана – были любовниками. Представляешь, какой шок для владельца такой огромный компании? Жена трахается с родным братом! Представляю, как глаза его залила ярость в тот момент, когда он поехал за ним, открыл дверь в спальню, а он ее там е*ет. Дочку твою. Кстати, родила ее Ольга. Помнишь такую?
– Что ты мелешь, Николаев?!
– Твоя драгоценная Ольга, которую ты так трепетно любил – обычная бл*дь. И ты, и я таких имели. Она повелась на меня довольно быстро и мигом раздвинула ноги, забыв про тебя – своего возлюбленного. Первое время ездить на ней было хорошо – признаюсь тебе честно. Да ты, наверное, занешь! Но потом поднадоело. Только я человек старой закалки. Не стал ее на улицу выбрасывать. Она так умоляла. Так что я позволил Ольге жить в моем доме и сосать периодически дальше. И даже растил твою дочурку. Соболезную, кстати. Хотя нет, вру. Мне тебя совсем не жаль. Как и ее, в прочем. Счастливо оставаться со своим новообретенным горем. Андрей! – крикнул Козлов уже видимо своему охраннику. – Поехали отсюда! А, и чуть не забыл, Ригерман, вот тебе фоточки, доказывающие, что Кирсанов не любил свою жену. Тут и шкура его есть, и выблядок их. Я установил за ним слежку, когда начал вести переговоры. Поэтому так много знаю. Дарю бесплатно! Теперь его жизнь – в твоих руках. А это письмо-признание от Ольги. Здесь она рассказывает, что Снежана твоя дочь. Пришлось выбить из бл*ди это признание. Еще свидимся, Ригерман… Уж поверь мне…
Как Михаилу до сих пор удалось не кинуться на этого шакала, я не знаю. Дамир пару раз рыпнулся вперед, и мне пришлось удерживать брата, чтобы тот не обнаружил нас раньше времени. Я хотел услышать все, что скажет этот ублюдок. И, по-моему, услышали мы достаточно.
– Не так быстро… - прозвучал снова голос Михаила. – Думаю, тебе будет интересно послушать и меня тоже. И еще кое-кого кроме меня…
А вот и наш выход…
Первым показался я, следом за мной Дамир. Надо сказать, я получил непередаваемое наслаждение, наблюдая за тем, как менялось выражение лица Козлова по мере осознания, кто сейчас перед ним появился.
– Вы… оба… Но…
– Не ждал? – прорычал я, оскалившись. – Думал, одного из нас тебе удалось похоронить, да? Что ж, ты просчитался!
Глаза Николаева-Козлова перебегали с меня на Дамира и обратно. Ублюдок усмехнулся, нервно поправив галстук.
– Честно говоря, я ожидал подвоха после того, как услышал новости, что погиб в пожаре якобы не Дамир Кирсанов, а Руслан. Но такого… я предвидеть не мог! Браво! – Козлов громко захлопал в ладоши, переведя взгляд на Ригермана. – Получается, что я рано тебе соболезновал по поводу смерти дочери?