Босс, засос и прочие неприятности
Шрифт:
На экран падает слезинка. Одна, вторая. Я плачу?
Я плачу. И читаю дальше. Надо взять себя в руки, чтобы переплакать один раз. Всего один и шагнуть в новую жизнь. Неважно в какую, в ту, в которой буду собой.
Мама: «Мне нужна помощь. Ты не имеешь право так бросать мать на произвол!»
Мама: «У тебя вообще совести нет?»
Мама: «Негодяйка. Паршивка. Не дочь, а наказание. Куда ты ушла? Послезавтра кредит списывают. Немедленно перечисляй свою долю!!!»
Вот оно в чем дело. Оплата кредита на носу, а жить-то на что после списания? Пошатнулся привычный ритм жизни, особенно для Игната. Больше не пошиковать, в доме могут заставить убирать, а еще если на работу придется устроиться, вообще же трагедия.
Представляю, что в сообщениях от него. Даже не хочу читать. Мне одного начала хватает.
Отчим: «Проблемы тебе бл…»
Открываю чат, опускаюсь вниз и выхожу из приложения. Отбрасывая телефон на столик, встаю и, обняв себя руками, иду к окну. Солнце зашло за горизонт, в небе рассыпались звезды. Кромешная темнота вокруг, как и на сердце.
Чего я на самом деле добилась своей выходкой, своим уходом? Проблем получила. Душа тянется схватить телефон и перевести маме денег, чтобы ей было на что жить, ведь ипотека съедает почти всю её зарплату. Разум бьет по рукам, говорит, что они взрослые люди, сами должны выкрутиться.
Утираю скатывающиеся по щекам слезы, и замечаю, как дрожат руки, и не понимаю от чего. От сообщений мамы, отходняк от пережитого с Барсом. Все одно на одно навалилось.
Хватит. Сегодня поплачу. Оплачу свою прошлую жизнь, свой глобальный провал в «Ирбисе», и вступлю в новый день. Никто меня не собьет с выбранного пути.
– Я сильная. Я справлюсь! – осипшим от слез голосом, довольно резко говорю самой себе. – Я докажу им все… Ой.
Пищу, подпрыгнув на месте, потому что за спиной резко оживает телефон.
– Кто, на ночь глядя? Если мама, выключу, а лучше симку поменяю.
Бурча под нос и растирая лицо руками, подхожу к столику, смотря на экран. Странно, номер неизвестный.
Ответить или нет? Кроме Мамы с Игнатом, мне некому звонить. По-любому это они. Или просто аферисты. Точно, мне некому звонить.
А с другой стороны, разве с меня убудет нажать зеленую трубку?
А вдруг это…
Да нет, не может он. Точно нет. Бред.
Это аферисты.
Или может?
Зеленая? Красная?
Ну, же, решайся. Гудки итак долгие. Ну, же.
Зеленая? Красная?
Барсов
– Что она сделала? – Сашка все же не удержался, заржал, как конь.
Только он может посмеяться надо мной и быть уверенным, что ничего ему за это не будет. Бурнов не только мой партнер по бизнесу, заместитель, удачливая зараза, но и лучший друг. Единственный.
В мире бизнеса нет места слабостям, а понятие дружбы давно исказилось. Друг равно партнер. Вот так это работает. Ты нужен только, пока у тебя есть статус и деньги. Просто так руку помощи мне никто не подаст. Если бизнес пошатнется, все, словно стая шакалов, притаятся и будут ждать, когда можно будет отхватить лакомый кусок пирога.
Каждый за спиной желает мне провала, каждый надеется, что проиграю. Все, кроме этого шалопая под два метра ростом, который по окончании рабочего дня превращается из диктатора в подростка с гормональным бумом. Мы с детства вместе. Всегда за одно. И бизнес начали на пару. Только ему верю безоговорочно. Только ему позволяю подобное. Но сейчас его веселье злит еще больше.
– У тебя со слухом проблемы? – рычу, как дикий зверь, отчего веселость друга как рукой снимает.
– Да ладно тебе, Рус. По офису ни одного шепотка не прошло. А ты сам знаешь с какой скоростью у нас все разносится. Отпусти ситуацию. Мне даже смотреть на тебя страшно. Такое чувство, словно ты план мести прорабатываешь, – подавшись на кожаном кресле вперед, отвечает вполне серьезно.
– Как ты догадался?
Перестав ходить по кабинету, как маятник, упал в кресло напротив Сашки. Смотрю в панорамное окно, за которым уже во всю красуются звезды, и понимаю одно, с того момента, как девчонка переступила порог смотровой, она не выходила из моей головы ни на минуту.
– Сжалься ты над человеком. Сам, между прочим, виноват, что на голову вазу вылили. Нарвись ты на меня, не от водички бы обтекал с калами за ушами, а с сотрясением в больничке.
Ох, и зря он мне про вазу напомнил. Стоял, как дурак, с цветами на голове. Все в этот момент еле сдерживались от смеха, но желание сохранить работу явно победило. Паразитка. У меня до сих пор руки чешутся поймать ее и отшлепать.
– Я вообще не понимаю, зачем ты так с девушкой обошелся. Разве чуйка, – о нет, только не надо об этом.
– Не начинай, – осекаю его, и сжав кожаную обивку до скрежета, резко встаю.
Подхожу к окну, попутно схватив чашку с давно остывшим кофе и смотрю на засыпающий город.
Не хочу вновь поддаваться на чью-то чуйку. Но и пренебрегать сложно.
Каждый раз одно и то же. Да, интуиция ее еще ни разу не подводила. Да, каждый раз, когда шел против нее, получал от судьбы смачные подножки. Но разве хоть раз не выкручивался из трудностей? Нет. Всегда находил выход. А тут вопрос всего лишь личной помощницы. Выкручусь. Три месяца как-то справлялся же.
– Как ты себе представляешь мою работу с этой молью? Ее ничего не спасет. Мне не нужно чучело в приемной. Я с восемнадцати шел к сегодняшним вершинам, как и ты. Вспомни, как снимали на мыльницы всех подряд и снимки эти продавали. Как салон свой открыли в девятнадцать. Потом расширились, нашли трех талантливых фотографов, больше десятка моделей. И что теперь, ради чуйки выставить себя дураками перед спонсорами и конкурентами?
– Не перегибай. Да, пять лет было угроблено на фотосалон, потом на журнал. И вот, почти десять лет прошло с тиража первого номера, а мы уже давно первые в стране. Никто не верил в нас, кроме нее. Сколько дельных советов она дала нам на старте?