Босс, засос и прочие неприятности

Вирго Софи

Но нет, мне же так сложно было находиться с Русланом, что сбежала едва пробило заветное время. Господи, только помоги, клянусь, я пахать как вол буду, даже Рус… нет, этого обещать не могу. Обман — это плохо, а чувств у него ко мне нет никаких, кроме похоти. А я не игрушка, чтобы в меня поиграли, потом выкинув, еще и без работы оставив.

– Мне кажется ты не поняла, что на наши звонки надо отвечать, - шипит в лицо, словно змея. – Ты, дрянь поганая, как посмела уехать и не выполнять свои обязанности? Забыла кому всем обязана, неблагодарная стерва?

– Я никому

ничего не должна. Это моя жизнь, и только мне решать, что делать и как жить, - с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать от боли, отвечаю ему.

– Твоя? Когда кредит погасишь и моральную компенсацию заплатишь, тогда будешь свободна, гадина. Вообще оборзела. Может тебя при всей улице еще разложить, чтобы место свое знала и с работы еще поперли, ведь я выложу занимательное видео в интернет и направлю его во все близлижайшие компании. Ты высоко взлетела, падение будет болезненным.

По одержимым глазам Игната поняла, он воплотит каждое слово в жизнь. Он сошел с ума, на грани безумия, такие люди опасны. Кричать, зовя на помощь? Не выход. Мужчина невменяем. Я только пискну, меня покалечат, даже к бабке ходить не надо.

– Игнат, ты не в себе. Отпусти меня. У вас своя семья, вам и разбираться с долгами. Я не при чем здесь, итак долго терпела унижения. Я сейчас полицию вызову, если не отпустишь, - смеется прямо мне в лицо устрашающе.

– А ты смелости я смотрю набралась. Зачетно, но очень глупо. Ты в моих руках сейчас.

И сильнее сдавливает руки, от чего слезы все же брызжут из глаз, настолько больно. Кажется, еще немного, и кости покроются паутинкой трещин.

– Рот поганый закрыла и собирай шмотки. Домой поедешь, деньги зарабатывать и долги отрабатывать. А заодно и мне долг вернешь. Белье ведь прикупила нормальное явно. Хоть приятно будет смотреть.

– Я никуда не поеду! – бью его каблуком по ноге, и он отскакивает в сторону, отпустив руки.

Пользуюсь свободой и бегу к подъезду, но не успеваю. Мерзавец хватает за капюшон пуховика и тащит на себя. Вскрикиваю, и начинаю падать спиной на заснеженный асфальт. Надеюсь до последнего, что у человека хватит совести поймать меня, но нет. Он поступает как самая настоящая сволочь, дает мне упасть, больно ударяясь локтями и головой, как бы не пыталась защитить последняя от удара.

Перед глазами пляшут мушки, а тело простреливает боль. Как на зло прохожих в этом дорогом квартале нет. Все уже вернулись в квартиры или еще пашут на работе. Никто меня не спасет, можно не надеяться. Как же мне страшно. Я ведь теперь вообще беззащитна, а отчим не похож на того, кто не бьет лежачих.

Паника затапливает сознание, адреналин резко расходится по крови, давая хоть какие-то силы на защиту. Вот только поздно. Едва приподнимаюсь на локтях, как Игнат нависает надо мной грозовой тучей. Понимаю, что это все, конец. Он сорвался и больше слов не будет. Только грубая сила.

– Не надо. Я ведь сниму побои и посажу тебя. В доме есть уличные камеры. Ты не отмажешься. Остановись. Игнат, не дури. Просто уходи.

Голос дрожит, не могу взять себя в руки и запугать его как следует. Мне банально страшно. Я никогда

не видела людей на грани безумия до сегодняшнего дня. Меня только чуда спасет. Самой не выбраться, но продолжаю говорить, желая нащупать нужную точку, чтобы он остановился.

– Что тебя ждет в тюрьме. Там работать заставят.

– Закрой свой рот. Заяву она накатает. Да я тебе ее в глотку затолкаю и сожрать заставлю. Кто поверит шалашовке, которой отказал муж матери. Кому из нас поверят? Мне, верному мужу, который отказал, или девке, желающей чужого мужика. Все козыри у меня. Надо тебе объяснить, что со мной так нельзя, - и замахивается ногой, чтобы ударить.

Закрываю лицо руками и от страха качусь на бок, поджимая коленки к груди. Сердце вот-вот выпрыгнет от страха. Что же происходит. Неужели охрана не видит ничего по камерам и не спешит на помощь? Или это все бутафория? Да даже если и так, никто из соседей не смотрит в окно?

Господи, о чем я сейчас думаю? Мне надо думать, как спастись от избиения, которое…

Стоп, а почему до сих пор нет удара?

– Эй, ты обалдел, мужик? За спиной слышится возня и шорохи.

Неужели кто-то помог? Господи, спасибо тебе. Спасибо!

– Это ты страх потерял, щенок.

Громогласный рев оглушает, проходись по сознанию знакомыми нотками. Этого просто не может быть. Меня не мог спасти он. Кто угодно, только не он.

– Не на ту женщину ты руку поднял. Вернее, ногу. Выбирай, что ломать в первую очередь. Руки, которыми мою женщину тронул, или ноги, которыми посмел угрожать?

Нет, это все же он. Руслан. Слышится звук удара, и отчим закашливается. Этот звук как спусковой крючок срабатывает. Резко поворачиваюсь в сторону мужчин и смотрю на происходящее сквозь пелену туманно. Видимо от удара картинка немного плывет, но даже так легко узнаю в грозном типе в черном пальто своего босса.

Не галлюцинации, он здесь и стоит ко мне спиной, защищая от врага.

– Иди своей дорогой дядя, ты нам мешаешь. Я пока по-хорошему прошу, - слежу за движениями отчима, потому что чувствую, в нем нет того благородства, что в Барсе заложено с рождения.

Он будет играть грязно, подло, мерзко, лишь бы выйти победителем.

– Я пока тоже говорю по-хорошему. Мой совет, сгинь отсюда, пока я добрый и не переломал все к черту. Забудь о Злате, и тогда останешься жив.

– В уши мне не лей. Знаю я таких воротничков на стероидах. Сам сгинь отсюда. Она мне задолжала, и я не уйду, пока она не отработает все до последней копейки.

Только хочу возмутиться, чтобы не смел врать и переворачивать факты, но не успеваю. Барс встал в стойку и вот-вот кинется на противника. Девочка во мне прыгает от восторга, а взрослая барышня ругает за глупое геройство. Надо было полицию вызвать, а не самому в драку лезть.

«Ага, и стоять в сторонке, смотря как тебя избивают, пока наши полицейские приедут.»– противно подкидывает подсознание.

– Да? И сколько же она должна? Я просто думаю, на сколько умножить эту сумму и стребовать с тебя в качестве моральной компенсации.