Босс, засос и прочие неприятности
Шрифт:
– Не собираюсь вас обманывать. Сказала же, что не брошу. Заходите, - отворив входную дверь, пропускаю его в тепло.
Не противится, заходит в подъезд, а там на лифте в мою-его студию, ведь по факту это квартира журнала, а значит его. Волнуюсь, запуская его в свой уголок. Нет, не боюсь, что не убрано или пахнет. У меня всегда порядок. Волнение чисто женское сейчас. Впервые на моей территории мужчина, чье мнение очень важно, кому хочется нравится.
Только сейчас понимаю, что все эти изменения для него. Мне надоело прятать себя за масками. Надоело смотреть, как какие-то красотки
– Разувайтесь, проходите, - суечусь в имитированной прихожей, и первая проскальзываю к кухонному островку.
– Злат, уже можно на «ты». Хватит ерундой маяться. Кто был этот му… парень у подъезда?
Босс важно прошел к барной стойке и сел на высокий стул. Кожей чувствую, как прожигает меня взглядом, пока я ищу аптечку, в которой кроме йода, перекиси и бинтов нет ничего. Хотя, больше и не надо. Пластырь тоже видела. Отлично.
Шарюсь по полочкам и наконец нахожу ее. Как всегда, лежит на верхней полочке, но от стресса я растерялась. Заправляю волосы за ушко и подхожу к нему. Барс ведет меня взглядом, вызывая внутри приятное волнение, но его вопрос не дает расслабиться.
– Я не хочу отвечать на этот вопрос. Вы бы сели удобнее и рубашку расстегнули, - ставлю аптечку на стойку рядом с ним, и удивляюсь, найдя еще и вату.
Не помню, чтобы ее покупала. Наверное, женщина в аптеке положила на свое усмотрение, а я не глядя все сложила дома. Вскрыв пачку, отрываю хороший кусочек чтобы приложить к коже, и взяв перекись, поворачиваюсь к боссу.
Сидит, широко расставив колени и не думает расстегиваться.
– Руслан Ам…
– Если тебе надо, сама расстегивай, - откинувшись на спинку стула, положил руки на колени и ждет моих действий.
Жук! Специально это действует. Провоцирует, выводит на эмоции. Знает, что в запале выложу все как на духу. Держись Златка. Всего пять минут, и ты свободна. Положишь его как песика на коврик у двери, а если не нравится, пусть уходит.
Выдыхаю, и положив на стол свои орудия мужских пыток, встала между ног. Нет смысла простить его развернуться или быть более приличным. Слишком хорошо его знаю. Легче играть по его правилам, подстраивая под себя, чем противостоять.
Едва касаюсь пуговиц на шелковой рубашке, как его руки притягивают меня в плотную к нему.
– Ох, - все же не ожидала, что так откровенно прижмет.
Что обнимет – ждала, но не так.
– Я вопрос задал, Злат. И ответ жду. Не сорвешься. Отвечай, - отрицательно качаю головой, расстегивая пуговичку за пуговичкой.
Если думать о ране, то удается. Да ни черта не удается спокойно реагировать на его близость. Слишком тепло, слишком уютно, и слишком по-домашнему.
– Эй, - одной рукой, он так же прижимает к себе, а второй мягко поднимает за подбородок. – Злат, - заглядывает прямо в душу, настолько много беспокойство в его глазах.
Даже мама никогда за меня так не переживала, как он. Почему?
– - Ну, чего ты плачешь? Все хорошо. Он тебя не тронул. Я бы не дал, - и уже двумя ладонями держит мое лицо, стирая слезы, которые против воли
Пожалуйста, прекрати на меня так смотреть. Я ведь не плакса. Я сильная. Мне никто не нужен, чтобы со всем справиться. Никто. Даже ты. Мне одной лучше! Отпусти! Брось! Как все бросают.
– Хватит. Я рядом, - и приближает свое лицо к моему, явно желая поцеловать, чтобы утешить.
Что же ты творишь, Руслан? Я ведь не переживу, если… нет. Не надо. Не целуй.
– Он тебя никогда не тронет. Веришь? – говорит прямо в губы, но пока не переходит границ.
Что мне ответить? Конечно я ему мерю. Но ведь если скажу это, придется рассказывать и остальное, а этого не хочется. Прошлое тяготит душу, не дает жить спокойно. Хочется забыть этих людей, сбежать от них, спрятаться. Да, Руслан может защитить, оградить, вот только мне никто не даст гарантии, что сам не разочаруется и не исчезнет из моей жизни? Никто.
Уж лучше быть рядом с ним и облизываться, как кошка на сметану. Или все же ошибаюсь? Он ведь не прошел мимо. Спас, сейчас сделал все, чтобы подняться. Проглотил все мои колючки. Да и собирателем трофеев назвать Барсова сложно. Каким бы баловнем в плане женского внимания он ни был, на работе ни с кем не крутил.
– Злат?
– Я верю тебе, - стоит ему с нажимом позвать меня по имени, слова сами вырываются из горла, подписывая мне приговор.
Вижу, как на его лице расцветает шальная улыбка. Он получил, что хотел. Теперь нет преград. И плевать ему, что слова касаются лишь веры и не имеют никакого отношения к чувствам в паре. Он спрашивал о нас под предлогом веры. Уверена. Иначе как объяснить, что его губы все ближе от моих? Никуда не дернуться, не отстраниться. Все решено. Им. Не мной.
– Вот и умница. С остальным я разберусь, - тихий шепот дурманит, и я готова принять любой исход. – Но я так не понял, ты меня специально отвлекаешь?
Резко отстраняется и откидывается на невысокую спинку стула. Смотрю на него во все глаза и не понимаю, что происходит. У него все в порядке с головой вообще? То целовать собирается, то такие фортели выписывает. Или это вообще все мне почудилось?
– Лечить меня кто будет? – и кивает туда, где открытая рана.
Ах ты жук! Ладно. Заканчиваю расстегивать рубашку и чуть не присвистываю. Хорош же чертяка, и прекрасно знает об этом. Я мужчин таких только на картинках видела. Слюнку бы теперь не пустить. Нельзя быть мужикам такими красивыми. Нельзя. Руслану во всяком случае. Такое тело у человека с жутким характером. Обидно. Нет бы какой-то умный, веселый, милый и добрый с такими кубиками пресса был. Нет же, грубый, высокомерный, хамоватый удостоился всех этих мышц.
Ничего-ничего. Сейчас ты у меня получишь. Нечего было меня в реальность так жестоко возвращать. Прикладываю ватку ниже раны и как даю струйку перекиси прямо в рану. Все начинает кипеть, бурлить. И…
– Ауч, - зло шипит на меня, резко соскакивая со стула, заставляя пятиться назад. – Совсем что ли с ума сошла? Вообще меня не жалко? Я жизнью между прочим рисковал, от дурака с ножом уворачивался, а в итоге ни спасибо не сказала, на вопрос не стала отвечать, еще и рану как врачиха поликлиники обрабатываешь?