Босс. Абсолютная власть
Шрифт:
Водитель сопровождал меня до самого гостиничного номера — нас никто не остановил и не уточнил, куда конкретно мы движемся. Оставив меня у порога, он негромко уточнил:
— У номера неограниченный кредит, меню внутри.
— Спасибо, — коротко ответила я.
Подняв руку, я поняла, что не могу постучать. Так стыдно. Ладно Маринка, она своя, почти родная душа, а Вероника Павловна… Ведь ни словечка не передала, просто сбежала и пропала… Зато Маринка смело толкнула дверь и крикнула:
— А вот и мы! Нашлась пропажа!
— Наконец-то!
Я попала в самый настоящий водоворот тепла, любви и поддержки — Маринка и Вероника Павловна обнимали меня, тормошили, вытряхивали из мокрой одежды и пытались натянуть на меня что-то другое. Лютик радостно тявкал, где-то на заднем фоне играла музыка, и я окончательно оттаяла. По крайней мере, слезы полились градом, как будто внутри меня резко поднялась температура и кусок льда, заменивший мне сердце, стал водой.
— Вот и правильно, пореви, — покивала Вероника Павловна. — А мы с тобой. Только теперь уж от радости! — И тоже всхлипнула. Лютик, увидев, что хозяйка в печали, залез к ней на колени и принялся облизывать руки.
Лишь потом, когда зашла в ванную, чтобы умыться, заметила, что на меня задом наперед напялено чье-то кашемировое платье, а на ногах красуются кислотно-зеленые шерстяные носки.
— Вот же! — улыбнулась я. Ведь еще утром и мечтать о таком не могла. Выглянула в коридор и прокричала: — Маринка! Твои носки?!
— Ага! Сама вязала! — отозвалась подруга. — Выходи! Есть будем!
— И пить! — уточнила Вероника Павловна. — За счастье!
Выйдя, я огляделась и оценила номер по достоинству — бежевая гостиная с большим плоским телевизором, три двери ведущие неизвестно куда и панорамные окна с видом на пасмурную Москву.
— Нравятся? — кивнула Маринка на носки. — Для тебя. Думаю, как на связь выйдешь — так и подарю. И носить заставлю.
— Простите меня, девочки.
— О, за последнее слово — все прощаю, — приосанилась Вероника Павловна, мы все трое залились дурацким хихиканьем. — А если серьезно, то ты балбеска, но мы тебя любим. Хорошо еще, что твоего отца удалось разговорить.
— Иначе бы мы в полицию заявление отнесли. Мы уже готовились! — добавила Маринка, раскладывая по тарелочкам закуску. — Ну, рассказывай.
— Да рассказывать-то особо нечего, — пожала я плечами. — Все то же самое, только без вас и в Москве. Работа-зарплата, в кафе по пятницам, чтобы влиться в коллектив. Ужин с телевизором. Раньше думала, буду жить в Москве и буду по выходным ходить в музеи и на выставки. Но нет. Выходные в магазин за продуктами, потом со сладким на диван и глаза в телевизор, чтобы отлежаться. Мне уже даже телевизионная программа не нужна, я знаю что и когда идет.
— Нда, и стоило оно того? — спросила Вероника Павловна.
— Я от себя бежала, — тихо призналась подругам.
— Он
— Хорош — не хорош, а влюбилась, — согласилась я. — Сама не могу поверить.
— Простишь его?
Я пожала плечом.
— Так и вижу, как ты медленно зеленеешь, придумывая, что ответить, когда тебя сынок или дочка спросит: «Мам, а как вы с папой познакомились?» — пошутила Вероника Павловна, беря Лютика на руки.
Я отмахнулась:
— Какие дети?!
— Ваши, — хмыкнула Маринка и, прежде чем я успела возразить, она, мотнув головой, продолжила: — Ты же не смогла забыть его. Я же видела, как ты на него смотрела. Гордость это хорошо, но, отказавшись, ты ведь потом всю жизнь будешь жалеть.
— Думаешь? — усомнилась Вероника Павловна.
— Точно! Видела, как она шагала с другим мальчонкой-коллегой. Вся колючая, не трогай — покусаю. А как Славка появился — глаза огромные, на мокром месте, улыбка — словами не передать. И как я не злилась на мудоносца, любителя принуждать платить сексом за украденные деньги, поняла, что нагрянула слепая и безжалостная любовь. Так, Викуль? — Подруга посмотрела на меня строго.
Я только и смогла кивнуть.
— Но, кажется, на него тоже нагрянули чувства, — примирительно закончила Маринка. — Так что допускаю, что он мог запаниковать, когда все открылось.
— Кто его знает? — вздохнула я.
— Никто. Всегда есть шанс ошибиться, но что сделано — то сделано. И гордость — это конечно хорошо, только мне кажется, если он искренне раскаялся, можно дать шанс.
— А раскаялся ли?
— Ты готова разорвать отношения окончательно?
«Не знаю», — ответила мысленно.
— И никогда не будешь жалеть о сделанном?
«Буду!» — и для меня все встало на свои места.
— Посмотрим, что скажет Слава, — ответила я и сделала глоток вина, чтобы успокоиться. Ведь еще предстоит разговор со Славой.
Глава 18
С Маринкой и Вероникой Павловной я провела два чудесных дня, а под вечер воскресенья мой начальник любезно прислал мне сообщение, что мое заявление о предоставлении кратковременного отпуска за свой счет подписано, и что на работу он меня ждет аж через неделю!
«Что это такое? Что за тупой розыгрыш? Как так?» — я не понимала. Ведь будучи в здравом уме и хорошей памяти точно знаю, что ничего я не писала! Но одна догадка зародилась сразу…
Я не хотела, чтобы это было именно так, только Вероника Павловна, как опытная женщина глянула глазком на меня, зависшую в ступоре, на сообщение и выдала:
— Надо же, а?! — и посмотрела на меня.
— Вы тоже так думаете?
— А что тут думать, Вик? Вариант только один. Но с другой стороны, когда есть человек, которому мы не безразличны, разве это плохо?