Боссу не откажешь: маленькое счастье в нагрузку
Шрифт:
Я подумала, что он очень красивый, как Иво из “Дикого Ангела”. А ещё, что это всё как в кино, а я любила кино. Пришла к мысли, что никогда не пила какого-то там “траминера”, и черт с ними с колбасками, которые к нему не подходили!
Вот так мы и встретились. И теперь я сидела в нашей белой, просторной квартире и пила вино. Одна! И думала о том, что всё ещё очень может быть как раньше, просто мне нужно научиться так жить! Изучить себя, разобраться, повзрослеть. А потом мы выйдем на новый этап.
Как
Мысль потревожил звонок.
— Да, Макс, — бросила в трубку, откусывая от очередной колбаски.
— Привет, лопаешь свою гадость? — был до неприличия бодр и проницателен Максим.
— Угу, — кивнула, запоздало осознав, что он этого не увидел. — Лопаю, — буркнула с набитым ртом.
— Как прошло? — продолжал источать позитив жених. — Ты была умничка? — понизил до интригующего тона голос. — Всё получилось?
— Умничка… — эхом подтвердила я, уже утопая в воспоминаниях второго дня собеседования. К своему стыду, я бы не сказала, что была на высоте. — Конкуренция большая, но думаю, есть шанс…
— Конкуренция? — машинально уточнил Макс. — Ну-ка рассказывай, что там за конкуренция… — очень чисто и бодро заинтересовался. Причём искренне, в том не сомневалась.
Он вообще любил болтать по телефону. Иногда казалось, что большая часть его жизни проходит именно с трубкой.
Сам позвонил — ему звонок. Он кого-то беспокоит, а следом и его достают. И порой, делал несколько дел разом, при этом ещё и по телефону с кем-то разговаривая. И даже в секс вот так нелепо мог вторгнуться ЗВОНОК и ВАЖНЫЙ разговор.
— Да так, ничего серьёзного…
— Точно? Ты молодцом держалась?
— А тебя, как будто только это и волнует, — ляпнула, понимая, что Максу очень нужно, чтобы я получила это место. Только мне говорить на эту тему уже не хотелось.
Он словно понял моё неудовольствие и перевёл разговор в другое русло.
Мы долго болтали о том, о сём, темы прыгали от незначительного до важного. За это время я успела натрескаться колбасок, а остатки спрятать в холодильник. Выпить почти всё вино, и не смотря на то, что Макс всё время возвращался к теме собеседования, я ему была благодарна за общение.
Он разрывался между работой и тем, чтобы меня развлечь. Это было очень благородно с его стороны и мило. Он уставший, запаренный, а думал обо мне.
Я гадкая, развратная, испорченная, а он хороший у меня…
Кравцов напротив — продолжал ободрять: заверял, что я лучшая и умелая. Мне это было приятно слышать, но, увы, хотелось больше, чем слышать — мне до нетерпения хотелось ощутить себя самой-самой. Той, о ком он с таким пылом говорил. Той, на которую с таким голодом смотрел… Кирсанов.
Я хотела знать, что Макс меня любит.
Что он меня ЖЕЛАЕТ!
Не как невесту, которая ему оказалась полезна и удобна, а как девушку… которая вызывает бурю в душе и лаву в венах. И второе к моему развратному удивлению
Знаю глупо, мы с ним давно… и я выучила даже последовательность нашего полового акта. В принципе всегда по одной схеме, но до последнего себя уверяла, что серость и унылость наших отношений — кризис, усталость.
И я виной этому! Я не предлагаю. Я не импровизирую…
Что если Макс в силу своего воспитания не лезет с играми и задумками? Я ведь даже никогда не намекала, что готова к экспериментам.
А сегодня, когда Роман Игоревич одним взглядом разжёг во мне пламя, едва не доведшее меня до истления, была готова на игры с Максом! Я хотела поговорить, предложить, учудить… да только Кравцов умудрился мой порыв прервать своим отсутствием.
— И что этот очаровашка? — задумчиво хохотнул Кравцов. — Прям вот так и заявился? — это после того, как я поведала о харизматичном Саймоне.
— Угу, — зубами о бокал клацнула пытаясь и глоток сделать, и ответить на вопрос. — Харизмы в нём хоть отбавляй…
— Но ему это не поможет, — глухо поржал в трубку Максим, — даже если он будет гением и удивит результатами.
— Почему? — недоумённо оторвалась от бокала.
— Кирсанов не терпит геев, — шарахнул новость жених.
— М-м-м, — замычала я. Уже весьма пьяная и тяжко соображающая. — У него личное? — запнулась на шальной мысли. — Или просто пунктик очередной? — наморщила нос, в ожидании ответа, который бы меня не шокировал.
— Нет, просто не приемлет однополой любви! — блеснул осведомлённостью жених.
— Хм, — дурашливо улыбнулась я, очередной идиотской мысли по нетрезвому, и к собственной изумлению радуясь, что насчёт ориентации Кирсанова не ошиблась. Он гетеросексуален! — Думаешь, это только на геев распространяется? — озвучила путанно, поэтому поправилась:
— Две лесбиянки бы его не привлекли?
И саму от фантазии на тему расплющило смехом. И ведь, главным героем бурного разврата был стол. Всё происходило на нём! Крепком, устойчивом, дубовом… так и не познавшим нашего с Кирсановым разврата!
— Малышка, ты пьяна! — как всегда был очень проразлив Максим. Не упрекал — любовно потешался.
— Угу, — мурлыкнула я. — Вот именно. Представь, — томно понизила голос. — Я одна. Пьяна. В хорошем настроении и даже с желанием поиграть, пошалить… — икнула, — а тебя нет, — деланно упрекнула и губы надула, запоздало пожалев, что Кравцов не видит, а стало быть, не оценит моего актёрского мастерства.
— Соблазнительно, — подхватил мой настрой Кравцов.
— Вот и я о чём. Если учесть, что я была не на высоте, а так… средничком держалась, думаю, меня бы наказать следовало, ошибочку указать… — несло куда-то в сторону разыгравшихся фантазий.