Ботаник 2
Шрифт:
Меня узнавали, перешептывались — еще когда я шел с братьями ко входу в бальный зал. Даже пальцем показывали. Дамы осматривали с ног до головы, и я буквально чувствовал, как их липкие взгляды-пальцы прохаживаются по моему телу, погружаясь в самые что ни на есть интимные местечки. С отвращением заметил и несколько подобных мужских взглядов — если только можно было назвать этих жеманных представителей местного сообщества ЛГБТ — мужчинами. Неприятно чувствовать себя «мясом», на которое пускают слюни десятки и сотни озабоченных похотью организмов. Теперь я знаю, что чувствуют супермодели, проходя по улице и загорая на пляже. И понимаю, почему в быту они стараются не применять косметики и одеваться, как огородные чучела — чтобы не привлекать внимание
Пока шел, ко мне по очереди подбежали десяток служанок и два молоденьких слуги, передавая небольшие конвертики, надушенные какими-то благовониями с мускусным запахом. Боюсь даже предположить — как этот запах попал на конверт…так пахнет женщина, умащенная благовониями после хорошего, влажного секса. Слышал я об этой «милой» привычке столичных и не только столичных дам передавать привет своим любовникам (или потенциальным любовникам) — мол, я готова! Приди, и возьми меня!
Конверты сдал на хранение Скарле, которая шла позади и улыбалась с видом коршуна, увидевшего потенциальную добычу. По-моему ей ужасно нравилось, что ее «мальчик» имеет такой успех у женского пола. Она всегда очень переживала, что Альгиса заподозрят в нетрадиционных склонностях — Скарла в высшей степени негативно относилась к гомосексуалистам. У степняков такие наклонности считаются преступлением, и за них даже можно лишится головы. Они считают, что телами гомосексуалистов владеют бесы, наущающие их творить это безобразие. Кстати, на мой взгляд, они в чем-то и правы.
Первого гонца едва не прибила Барби — я в последний момент успел ее остановить, когда рука девушки нырнула под свободную тунику. Там у нее на теле был приделан один из моих старинных кинжалов. Я разъяснил девушке, что эти девушки и парни мне ничем не угрожают, так что потом она шла уже спокойно, чуть улыбаясь, как обычная наложница господина с ним на веселой прогулке.
Братьев такой интерес к моей персоне немало позабавил, и даже вызвал некоторую зависть — Корд сказал, что я могу передать ему часть писем — тех, что не понравятся — и он постарается не посрамить мое гордое имя, обслужив соискательницу приключений по полной программе. И был мной послан в дальнее путешествие, под радостный хохот остальных кровных родичей. Кстати, чем больше их узнаю, тем больше утверждаюсь в мысли, что они не такие уж и говнюки. Вполне приличные, веселые парни, похожие на курсантов десантного училища.
А вообще в таком интересе ко мне, Великому, были и свои приятные моменты. И не только — письма, пахнущие возбужденными женщинами. Мужчины. Нет, не в ТОМ смысле. Мужчины были со мной очень вежливы, раскланивались, приветливо улыбались — ну так, на всякий случай. Все-таки пять дуэлей за раз — и во всех я победил. Пусть и случайно — но случайности это лишь воля богов, а кто хочет пойти против их избранника? Не хочется случайно истечь кровью на заплеванных булыжниках строевого плаца. Если уж я сумел отправить на тот свет самого чемпиона…что тогда говорить о них, простых незамысловатых дворянах.
Бал начался с объявления о том, для чего собственно он и был собран. К императрице подошел Мегар (по ее повелительному жесту), а также девица лет семнадцати на вид — довольно-таки миловидная, даже красивая, темноволосая, с зелеными колдовскими глазами. Обручение прошло быстро — обменялись кольцами, поклонились друг другу, и…в общем-то все. Дальше было объявлено о времени и месте свадьбы — она должна будет пройти в столичном поместье Клана Союти недалеко от города, за пределами столицы, и…всех пригласили отведать приготовленные для посетителей блюда. А тем, кто уже сыт — найти себе партнера для танцев и оторваться по-полной, так, как ему это хочется сделать.
Как я понял, сегодня представления акробаток и жонглерок не будет. Что в общем-то вполне укладывается в мое понимание личности Императора. Это он любит гарем из сотен молоденьких девиц, императрице больше по душе гвардейские офицеры, а еще — смазливенькие мальчики вроде меня. Нецелованные и почти не затраханные. Что она и собиралась вскорости исправить.
Когда заиграла музыка, увы — я не успел никуда скрыться и голодный сокол спикировал на меня, выставив когти и раскрыв свой клекочущий клюв. Вернее сказать — это была голодная похотливая соколица.
— Вот ты куда спрятался, негодный мальчишка! — радостно возопила императрица, извлекая меня из-за кадки с растением, очень похожим на пальму (скорее всего это и была пальма) — А я все жду, когда негодный мальчик придет засвидетельствовать почтение своей императрице! А еще — извинится за то, что лишил ее персону старого, проверенного друга! И попытается исправить ситуацию, приложив к этому все возможные способы!
На все возможные способы я совершенно не был согласен. Но возражать императрице не стал. Я так-то не совсем уж ретроград, и в интернете на специальные сайты захаживал, но многое в постельных делах все-таки не приемлю. Закваска у мня советская. Умею все, но…не хочу. Этим пусть актеры балуются…они люди просвещенные, а я так…деревенщина! Солдафон!
Меня уцепила твердая, почти что не женская рука (С мечом тренируется, что ли? У нее хватка, как у армреслера!), и скоро мы уже кружились в танце, очень похожем на наши вальсы, только с легким уклоном в бразильскую ламбаду. Уж больно тесно прижимались друг к другу партнеры.
Когда музыка кончила играть, императрица оторвалась от меня, но руку не выпустила — схватила и потащила куда-то за трон, не обращая внимания на окружающих, и на то, как я таращился и морщился, справедливо предполагая, что сейчас до моего ботанского тела будут жестко домогаться. Что в конце концов и произошло. Никаких тебе слов: «Ваня, я вся ваша навеки!» Никаких извинений, объяснений и расшаркиваний. Мы даже в постель не успели залечь, как я уже стоял в одной рубашке и без штанов посреди большой комнаты на ковре, и вздыхая вглядывался в макушку императрицы, суетящуюся где-то там…внизу. И на бриллиантовую корону, которая все время норовила заехать мне в живот одним из своих лучей (я даже слегка пугался).
И я не собираюсь строить из себя ханжу — мне было приятно, и даже очень.
А еще в душе гробовым червячком вертелась одна интересная мыслишка: «А сколько людей в империи вот так обошлись с императрицей?!» Или скорее — «Со сколькими людьми императрица вот так обошлась?»
К стыду своему, тут я можно сказать слегка обосрамился: оказался самым настоящим «скорострелом», что впрочем ничуть вседержательницу не смогло расстроить. Она лишь облизала и вытерла губы, встала, сообщив что я ей понравился на вкус (СлаааденькиЙ! Как орех с медом!), а потом лишила меня остатков одежды и пихнула на кровать, стоявшую возле высокого витражного окна. Сбросила с себя платье (как и думалось — под ним ничего из белья не было), и бросилась ко мне, едва не выбив мне глаз здоровенным кулоном с бриллиантом, размером чуть не с половинку большого пальца. Кстати, оказалось, и я это разглядел в подробностях и в первые секунды. Она даже предложила мне посмотреть — как это классно выглядит — бриллианты у нее были вставлены и в пупок, и даже туда (голубой бриллиант на фоне розовой плоти).
Потом императрица сделала все, чтобы я как можно быстрее пришел в боевую готовность, и…я в нее пришел — в пятнадцать лет ты можешь делать ЭТО каждые пятнадцать минут — пока не сдохнешь отпереутомления. Или не заездишь свою партнершу. И тогда она меня оседлала.
В общем — это все заняло часа два, не меньше, и напоминало тяжелую работу, хотя и очень даже приятную (если так бывает). Давно меня так крепко не доили. Что меня вобщем-то совершенно не расстроило. Великолепная, красивая, ухоженная и сильная молодая женщина, которая знает толк в сексе и не гнушается никакими ласками, лишь бы доставить удовольствие партнеру — это ли не мечта любого мужчины? Особенно если ему всего пятнадцать лет.