Ботаник 2
Шрифт:
— Я хочу с вами! — прошипела Скарла, злая, как три гадюки в брачном возбуждении.
— Нет! — в который уже раз сказал я — Как договаривались, ты с Максимом возвращаешься в гостевой дом и держишь оборону. Мы спим, никого видеть не хотим. Все. Больше ни слова!
— Шшшш! — Скарла еще раз зашипела и ударила несчастную лошадь каблуками под брюхо. Та прыгнула с места и едва не сшибла какую-то нищенку, протянувшую к всаднице грязную, худую, трясущуюся от слабости руку. Скарла не обратила на нищую ровно никакого внимания, и тогда рука нищенки вдруг обрела крепость и сложившись в подобие кукиша, отправила в спину старухи пожелание сгнить, сгореть, сдохнуть — и как можно скорее, в самое что ни на есть ближайшее время. Но тут же снова рука привычно задрожала, протянувшись
Сегодня Скарла и Максим вывезли нас из дворца, уложив в здоровенные переметные сумы — самые большие, которые старуха нашла на рынке. По версии для гвардейцев охраны — с корзинами она отправилась на рынок — прикупить кое-какого товара, продуктов, например. Ибо младший Наследник очень привередлив и вкусы у него странные.
Впрочем — никто в воротах дворца и не подумал спрашивать, зачем старушенции такие корзины, и что она в них собирается перевозить. Скарла даже слегка разозлилась — мы тут злобную интригу замучиваем, а никто вокруг и не пытается как следует охранять Императора. А вдруг в корзинах спрятались злодеи!
Я не рискнул маскироваться, рисовать нам новые физиономии. Слишком уж заметна Барби, и слишком хорошо во дворце знают меня. Лучше уж так, как посылка. Потерплю.
Мы заранее выбрали переулок, в котором незаметно для посторонних глаз можно будет покинуть наши убежища — это был тупичок возле порта, загаженный человеческим дерьмом, будто поле пехотными минами, того и гляди «подорвешься». На нас с Барби старые темные плащи, в который ходят нищие — с капюшоном, закрывающим лицо как панцирь голову черепахи. А под плащом — свободные темные одежды, не стесняющие движения. В рюкзаках, или скорее их можно было бы назвать «вещмешками» — весь необходимый нам набор «инструментов». Под плащом — перевязи с мечами, кинжалами, и всяким таким барахлом, идеально приспособленным для лишения жизни человеческих организмов. Со стороны мы выглядели как двое грязных нищих, коих на улицах столицы не то что пруд пруди — целое море разливанное.
— Все. Уходим! — приказал я, и мы двинулись к воротам, через которые торопливо входили припоздавшие путники. Через полчаса ворота закроются, и ты хоть обстучись, хоть обплачься возле опущенной решетки — доступ в город будет закрыт. Можно еще войти через порт, по воде, но…порт тоже закрывается на ночь. Враг не дремлет, ночь — для захватов городов и грабежа, так что на ночь ворота всегда закрываются, таковы правила всех миров.
На выходящих из города не обращают практически никакого внимания, особенно на таких нищих, как мы с Барби. Так…взглядом мазнул стражник у ворот, и на этом успокоился. Есть более выгодные «клиенты» — припоздавший купец, которого через двадцать минут в город уже не пустят, и останется он за городской стеной — нагруженный товаром, и до икоты опасающийся банд разбойников, коих в последнее время возле столицы развелось немеряное количество. Поговаривали, что озоруют местные крестьяне — днем они вкалывают на полях, а ночью улучшают свое материальное положение, отлавливая одиноких путников и запоздавшие повозки с товаром. Так что если нет крепкой охраны — ночью за городской стеной лучше не останавливаться — в ближайшем лесу, например. И если такого купца поманежить, попугать тем, что он может не успеть пройти проверку груза до закрытия ворот — запуганный купец заплатит страже вполне приемлемые деньги.
Я спокойно выдохнул уже за воротами, когда мои ноги начали поочередно попирать вымощенную булыжником магистральную трассу, ведущую в столицу. Делать нам на этой трассе было совершенно нечего, так что я сразу свернул с нее на боковую грунтовую дорогу, ведущую к горам и оставляющую справа поместье Союти. До ночи мы просидим в лесу, а когда наступит нужное время…в общем — так и было задумано.
До леса — километров пять пути. Хорошим шагом — час, таким как идем мы — полтора. Нам некуда спешить, и незачем привлекать внимание. Авантюра, конечно, но…что будет то и будет. Я не позволю уничтожить весь наш Клан. Если братья, а конкретно Асур меня поймают на этом убийстве…они меня не сдадут. Клан — превыше всего, а я часть Клана. Помолвка будет расторгнута (не с покойницей же сочетаться законным браком!), свадьба не состоится, и на ней никого не убьют.
Лес встретил нас душной тишиной. Ни ветерка, ни шума листвы. Жужжат насекомые, боевыми вертолетами проносятся какие-то огромные жуки, впереди на тропе яркой желтой полосой скользнула змея — то ли ядовитая, то ли нет, смотреть под ноги надо очень внимательно. Глупо подыхать от укуса змеи, имея в планах массовые убийства и злостные интриги.
Огромные бабочки — прекрасные, как цветы! Полметра в диаметре, не меньше! Вот когда начинаешь понимать, что уже находишься в тропиках.
Тропка вывела нас к довольно-таки чистому ручья, создавшему здесь небольшой затончик с прозрачной водой, позволяющей увидеть выложенное камешками дно. Я внимательно присмотрелся — никакой живности вроде зубастых рыбешек типа пираний не обнаружил. Так что приказав Барби раздеться (чтобы не перегрелась покойница) и бдить за окружающей средой, сбросил с себя всю свою одежду и с наслаждением погрузился в прохладную воду ручья.
Ну какое же наслаждение! Впервые в этом мире я вот так лежу в воде и гляжу в голубое небо. Хорошо! Сюда бы еще девушку…полежать с ней в воде, а потом разложить на лужайке, под жужжание насекомых и шелест крыльев супербабочек…
Нет, Барби — табу. Я не любитель секса с мертвыми девушками. Холодненькое меня не прельщает. И пусть даже она и не совсем мертвая, вернее — совсем не мертвая, но…внутри меня стоит психологический барьер. Все-таки девушка должна быть горячей…во всех отношениях. И физически, и душевно. Биоробот-любовница, это не моя мечта. Хотя уверен, что Барби смогла бы изобразить оргазм ничуть не хуже многих и многих женщин, несчастных, которые так и не познали настоящей постельной радости. Не всем женщинам ведь это дано.
— Вот как хорошо, правда? — услышал я мужской голос, довольный и веселый — Всегда, всегда здесь можно найти добычу! Вот еще не было случая, чтобы не нашли! Давай, мальчуган, вылезай! Теперь — ты наш. И эта девочка — тоже! Хороша, кстати, девочка! Прежде чем продать, нужно будет ее опробовать! Гляньте, какие сиськи!
— Вы испортите товар! — фыркнула высокая рыжеволосая девица, выглядевшая очень лихо и воинственно — вся увешанная оружием, с ног до головы. Начиная с меча, заканчивая перевязью с метательными ножами и небольшим луком в горите. Горит здесь назывался совсем не горитом, это понятно, но функцию его здешнее название не отменяло — чехол для лука и стрел. Лук был виден — двойного изгиба, небольшой, но наверняка очень мощный.
А всего разбойников было шесть человек — пятеро мужчин, и эта вот рыжеволосая. Они стояли и смотрели на меня и Барбару так, как если бы мы были полянкой, заросшей грибами-боровиками, и увешанной копчеными свиными окороками. С удовольствием смотрели, и с вожделением. Ну на Барбару само собой — без плаща, по пояс голая, она выглядела очень даже соблазнительно, просто-таки сногсшибательно. Не зря ведь я задумался о женской ласке, глядя на мою прекрасную убийцу…
Тьфу! Эти паршивцы с таким же желанием разглядывали и меня! Чертовы бисексуалы!
— Мне мальчика! — тут же заявила девка, впившись глазами в ничем, кроме прозрачной воды не прикрытое мое «достоинство» — а вы девку и в самом деле не попортите, иначе за нее денег не дадут. Кавал, в прошлый раз ты чего учудил? Не с твоим бревном задницу девкам рвать! Пришлось товар бросить подыхать!
Мужчины довольно осклабились — неужели это была такая приятная история, что она может вызвать смех?! Вот же мрази…
— Вылезай, вылезай, мальчик! — ласково попросила рыжая, кстати — она была бы очень симпатична, если бы не жесткое, какое-то даже хищное выражение на лице. Маска жестокости, алчности, безжалостности — Обслужишь меня, а потом пойдешь работать в хорошее место! Тебе можно даже позавидовать — только будешь и делать, что целыми днями трахать женщин! Ну и тебя иногда трахнут…не без этого! Жизнь такая! Не ты, так тебя!