Боярский эндшпиль (ВМ-3)
Шрифт:
Но Тятьев пёр напролом, так что мне ничего не оставалось, как ехать за ним след в след. В таком темпе, а насчет десяти километров я погорячился, передняя повозка то и дело притормаживала, мы не то что за полчаса – за час до места не добрались бы. Но тут узкая колея закончилась, мы выехали на поляну диаметром не меньше полусотни метров, укатанную, словно каток по ней прошёл. На первый взгляд, дальше дороги не было, повозка колдовского приказа остановилась, оба стольничих вылезли на свежий воздух. Ну и я тоже, а вот Косолапов остался сидеть в повозке, закрыв глаза, видимо, опять сморило сыскного,
Тятьев что-то объяснял Хилкову, тот кивал головой, соглашаясь, и показывал рукой вправо. Увидев, что я тоже вылез на свежий воздух, Хилков помахал мне рукой.
– Марк, иди сюда. И давай без церемоний, договорились? Меня можешь звать просто – Олег, ну а с Севером вы давно знакомы, да?
Тятьев кисло поморщился, но кивнул. ещё бы, лучшие друзья.
– Вот и хорошо. Мы, когда поворачивали сюда, нить пересекли колдовскую, ход этот она загораживает, чтоб чужие не совались. Заметил что?
– Всполохи, – ответил я. – Оранжевые, словно какая-то сигнальная метка стояла.
– Вот и мы увидели. Но что странно, от сигнальных меток линия обычно идет, почти незаметная, где-то тут должна быть, сможешь найти? Север говорит, у тебя талант к таким делам.
Я пожал плечами, мол, если смогу, найду, и вернулся к тому месту, где мы выехали на поляну. Снег пружинил под ногами, но не проваливался, так что идти было легко.
Внимательно осмотрел все вокруг, если линия, то она должна идти по ходу движения, просто так подать знак, что кто-то пересек границу не слишком информативно, а вот отследить, где в настоящий момент нарушитель находится – это было бы логично. Несколько раз прошёл туда-сюда, под внимательным взглядом Хилкова и насмешливым – Тятьева, и все без толку. Уже было отчаявшись, поднял голову вверх и увидел ее.
Метрах в трех над дорогой шла еле заметная красная нить. На грани восприятия видимая. Не будь солнца, на котором она смотрелась тоненькой царапиной, так и осталась бы незамеченной.
– Что-то разглядел? – Хилков быстро подошёл ко мне, поднял голову. – Видишь что?
– Красная нить, очень тонкая, – показал я рукой. – Еле видна, лучше на солнце смотреть.
– Нет, не вижу, – Хилков пригляделся, покачал головой. – Север, может ты?
Тятьев нехотя подошёл, уставился на солнце. Он смотрел в ту же точку, что и я, но явно ничего не видел.
– Ничего не напутал? – спросил он, не дожидаясь ответа, полез в карман, вытащил монокль на длинной ручке, украшенной самоцветами, с квадратным окуляром и толстым, словно линза от лупы, стеклом. Приложил к глазу, поморщившись, тут же убрал от лица.
– Да, точно. Что же ты, Марк, меня у оценщика тогда дурачил? Неумеху строил?
– Я с удовольствием послушаю эту историю, но потом, – Хилков похлопал Тятьева по плечу. – А сейчас, Марк, будь добр, посмотри, куда эта линия ведет.
Я пригляделся. Теперь, когда я знал, где эта красная нить находится, различить её на фоне неба стало легче. Сторожевая линия шла вокруг поляны, кольцом, я прошёл вдоль нее – от кольца отходили три луча. Первый – в том направлении, откуда мы приехали. Второй – в противоположном. И третий, почти незаметный даже мне, метрах в тридцати справа от въезда уходил прямо в лес.
У
– Ну что же, – Хилков подошёл к моей повозке, присмотрелся к Косолапову, укоризненно покачал головой, – место тут непростое. Я связаться с нашими не могу. У тебя как?
Север покачал головой.
– Попробуй ты, Марк.
Я крутанул кольцо. Обычно было достаточно чуть повернуть его, чтобы палец слегка занемел, сигнализируя о связи с канцелярией, и несколько раз нажать. Четыре – если требовалась срочная помощь. Но кольцо не отзывалось.
Отошел к краю поляны, к въезду – чтобы не стоять внутри сигнальной петли, результат был тем же самым.
– Беда, – протянул Хилков. – Три колдуна и один спящий дьяк попали в ловушку. Можем отступить, но что-то подсказывает мне, что просто так нас отсюда не выпустят. Так что лучше пойдем, посмотрим, кто тут такой наглый.
– Пойдем, – Тятьев потянулся, – давно я не развлекался. А подтянутся наши, и опять скукота.
– Ты как, Марк, с нами? Можешь остаться здесь, – Хилков кивнул на Косолапова, – посторожишь его. Но что-то подсказывает мне, что проснется он нескоро, уж очень крепко спит. Старается.
Словно подтверждая слова княжича, Косолапов засопел, громко всхрапнул и зачмокал губами. Талант.
– С вами, – геройствовать не хотелось, но и оставаться открытой со всех сторон местности не хотелось. К тому же, судя по тому куполу, который поставил Хилков, он был сильнее меня раз в десять, так что лучше уж я поближе к нему побуду.
– Можем разделиться, – предложил Хилков. – Вы идите вот в этот отросток непонятный, а я прямо.
– Нет, – Тятьев покачал головой, – место непонятное, лучше вместе держаться. Начнем с отростка этого. Сердцем чую, неспроста он вбок уходит. Давай, Олег, ты иди первым, Марк за тобой, а я замыкающим.
Глава 6.
По глубокому снегу идти то ещё удовольствие. Хорошо хоть сегодня не щегольские ботиночки надел, а такт-обувку из прежнего мира, с мощной рифленой подошвой и пассивной терморегуляцией, а то чихать мне и кашлять потом неделю – подлечить-то я себя смогу, но кто же от законного больничного откажется?
Хилков бодро пер вперёд по непролазной чаще, срезая нависающие ветки движением рук, я – по его следу, а сзади вечно недовольный Тятьев что-то бормотал себе под нос. Судя по тому, что мне хотелось икнуть, про меня там тоже было что-то. Так мы прошли метров сто, неожиданно заросли закончились, и мы вышли на накатанную дорогу. Хилков наклонился и потрогал наст.
– Укреплен, – с каким-то непонятным удовольствием в голосе произнес он. – И хорошо так. Слышь, Север, тут минимум четвертый круг сидит. А то и третий.
– Что третий, что четвертый, – Тятьев обошел меня, потыкал наст носком сапожка. – Вдвоем мы его раскатаем. Главное, ты, Марк, не мешайся, позади стой. Но не сейчас, сейчас ты как раз иди вперёд, и нить эту отслеживай, я-то её не вижу, но чувствую, непростая она. У нас в приказе…
– Так и сделаем, – прервал его княжич. – Марк, что видишь?