Боярский Сын. Рождение
Шрифт:
— Добрый вечер, Борис Геннадьевич. Позвольте представиться. Волков Матвей Александрович. Студент первого курса Императорского Университета. Хочу работать у вас. — Я решил взять быка «за рога».
— Слушай, студент, да мне пофиг, кто ты и как тебя зовут, вы тут как перчатки меняетесь. Сбежишь ведь через две недели, если не раньше. — Начал бурчать заведующий отделением, внимательно меня рассматривая.
— Не сбегу, Борис Геннадьевич, по крайней мере, до июня точно, там практика будет, а до ее начала точно отработаю, а там уже посмотрим. — Ответил я.
— А чего ко мне пришел? — Завотделением продолжал допытываться.
— Да просто все, деньги
— Врачебная кафедра?
— Лекарская. — Покачал отрицательно головой я.
Володин удивительно присвистнул:
— Не часто туда пробиться простые смертные могут, в основном столичные хлыщи, да Долгоруковские прихвостни учатся там.
— Мне тоже так говорили, но я поступить смог. — Я не удержался от шпильки в адрес Долгоруковых.
Хоть и мне лично этот боярский род ничего и не сделал, но вот Матвею и его матери точно знатно в жизни подгадил. А тут вся моя пролетарская ненависть взыграла против бояр.
— Какой резерв? — Решил детально разобраться врач.
— Около трехсот пятидесяти единиц УЕР. — Я решил немного занизить свои показатели.
— А Контроль?
— Ступень Мастера. — Вновь соврал я.
Володин вновь задумался. Только подумать ему не дали. В ординаторскую влетела молоденькая медсестра с широко распахнутыми глазами:
— Борис Геннадьевич, беда!
— Ну что еще-то случилось?
— Там ребенка привезли, ему ноги оторвали под бульдозером!
Володин на сообщение о пострадавшем ребенке лишь хищно ухмыльнулся и перевел взгляд на меня.
— Вот и посмотрим, как ты собеседование на практике пройдешь. Сейчас со мной в операционную пойдешь. Поможешь — принят на работу на полставки, сдрейфишь — больше в моем отделении и духу твоего не будет, идет?
— Согласен. — Кивнул я.
Я отправился вслед за выскочившими в коридор медсестрой и заведующим отделением.
Быстро спустились на первый этаж, где располагались операционные кабинеты.
— Борис Геннадьевич, а кто это с вами? — Удивилась другая медсестра, которая встречала нас уже в кабинете.
— Кандидат на должность младшего операционного фельдшера. Посмотреть хочу, как себя вести будет в стрессовой ситуации. Лизонька, подготовь его, он со мной к столу пойдет.
— Поняла. — Кивнула медсестра с каким-то печальным взглядом провожая меня к раковине.
Я же скинул по старой въевшейся привычке куртку и кофту, оставшись в майке, снял обувь, обулся в тапочки и начал мыть руки вплоть до локтевого сустава. Затем Лиза облачила меня в операционный комбинезон, шапочку, маску и перчатки, закрыла глаза специальными очками и кивнула Володину.
— Пошли, студент. — Кивнул заведующий и повернулся ко мне спиной.
Мы прошли по короткому коридору и вышли в операционную. Вокруг уже суетились анестезиолог и две медсестры.
— Доклад. — Коротко бросил Володин, и анестезиолог тут же начал докладывать о проделанной работе. Я же начал осматривать пациентку.
Это была маленькая девочка, лет пяти, ей все же не совсем оторвало ноги в коленных суставах, сами суставы были раздроблены и осколки костей торчали наружу. Сложный случай, очень сложный, удивительно, что она была ещё жива. В моей прошлой жизни я бы сказал, что в девятьсот девяносто девяти случаях из тысячи здесь бы последовала ампутация повреждённых конечностей. Но не здесь, и не сейчас. Здесь и сейчас была магия, были Одаренные, которые могли вытащить человека и с того света.
Глядя на эту девочку, я вдруг понял — насколько мне этого не хватало. Я ведь всегда любил свое дело, я лечил людей, приходил на помощь, я знал, что моя жизнь имеет смысл. Когда я получил свое ранение, и меня уволили из армии, а в гражданские клиники на работу устроиться я не мог, потому что никто не хотел связываться с инвалидом с плохой характеристикой, я просто стремился выжить. Всегда и везде, но само понятие полноценной жизни для меня перестало существовать. Я существовал, а не жил. А сейчас я снова могу лечить, и лечить ещё больше и лучше, спасать в тех моментах, которые раньше считал невозможными. Я могу, и я хочу вновь это делать.
Но, в конечном счете, я хочу делать это все так, чтобы мне никто не мешал и не приказывал, как это делать. Ну, или, по крайней мере, сократить возможное количество начальников и командиров до минимума. Хоть пока и не знаю как…
— Что скажешь, студент? — Обратился ко мне Володин.
— Самостоятельно излечить это повреждение конечностей я пока не могу, навыков не хватает и опыта, но я смогу поддерживать девочку, пока вы будете восстанавливать ей ноги, мы можем исправить состояние костей и нервных окончаний, а также восстановить жидкостный состав в коленных суставах, а мышцы зашить классическим способом. Восстановление займет меньше месяца по итогу, но ходить придется учиться заново, как и разрабатывать коленные суставы и сами мышцы, потому что для нормального и полноценного заживления тканей потребуется полная иммобилизация нижних конечностей и дренажирование суставов с целью вывода лишних жидкостей, так как организм ребенка будет ещё около недели в повышенном темпе восстанавливать себя под влиянием воздействия Жизни на столь юный организм.
— Интересно. Хорошо, давай начнем, Жар подаешь минимально, арканы целебный сон и общее укрепление освоил?
— Да.
— Хорошо, вместе с подачей Жара в тело девочки, накладываешь их и поддерживаешь, чтобы она не проснулась и не умерла от болевого шока. Твоя задача — давать энергию так, чтобы я успевал ей оперировать, но она не рассеивалась так, что я потерял больше трети от отданного тобой количества.
— Принято.
— Тогда занимай место у головы, начинаем операцию! Генрих Абрамович, прекращайте анестезию пациента, как только она окажется под воздействием целебного сна!
— Есть! — Кивнул анестезиолог.
Я встал во главе стола и положил руки на голову девочки. Целебный сон и общее укрепление слились с потоком Жара и начали стекать тонким ручейком, обволакивая тело девочки в ворох золотисто-изумрудных линий. Все энергетические каналы, которые всегда шли параллельно кровеносной системе, начали наливаться этим светом, лишь в повреждённых коленях они начали частично рассыпаться и рассеиваться.
А Володин начал работу. И это было отточенное, выведенное годами мастерство. А я с удивлением смотрел, как заведующий отделением сплетал каналы девочки, восстанавливал нервы, мышцы и кости, проверял работу суставов… Время просто застряло на своем месте, а я не отводил взгляда от рук Володина, которые творили один аркан за другим, пользуясь моим Жаром. Да, Заведующий не обладал огромным резервом, да и Контроль у него был на уровне Магистра, и выше уже подняться вряд ли сможет, так как резерв этого не позволит, но своими способностями он владел по истине великолепно. Ни одного лишнего движения, ни одного лишнего штриха, каждая капля Жара шла на дело, он не терял ничего, все шло в работу на восстановление организма, и при этом он продолжал работать и как простой хирург…