Боярышня Дуняша
Шрифт:
благоволение князя, тем более там образовалась большая коалиция единомышленников. А вот
стоящий перед ней Бокеев сейчас первейший враг Ивана Васильевича и спаситель лично Дуни.
Коалиция тоже могла бы сказать спасибо тверскому боярину, но из-за политики не скажет, а
вот Дуня…
— Василий Семеныч, что ты будешь делать в Литве?
— С чего ты взяла, что я еду туда? — насторожился он.
— А куда ж ещё? Тверской князь слишком мал и он не сможет защитить
Пскове неспокойно,и тебя сразу захотят использовать оппозиционные Москве партии. Не
думаю, что ты хочешь нарочно позлить князя.
— Нет, не хочу. Мне сейчас не с руки быть на виду.
— А твои люди? Оставишь их на расправу?
Боярин заскрипел зубами, сжал оружие, но опомнившись, отвёл обе руки назад и сцепил в
замок.
— У меня нет денег, чтобы всех вывезти и устроить на новом месте.
Дуня кивнула. Тверскую родню Бокеева не тронут, а те, кто в Москве ему служил, небось, уже разбежались.
— У меня тоже нет денег, чтобы помочь тебе, — призналась она. — Но я могу подсказать
тебе, как заработать на чужбине.
Она не столько видела, сколько почувствовала, что боярин не принял её слова всерьёз. И то
верно! Никто не слышал о богатстве Дорониных.
— У меня есть писанное руководство, как варить твёрдое мыло. Это несложно, если четко
следовать записям.
— Уверена?
— В чём? Что руководство настоящее? Я опробовала и у меня получилось. А родным думала
рассказать позже, когда вырасту.
— Уверена, что хочешь отдать этот секрет мне? — чуть подумав, спросил, но сомнения по
поводу ценности подарка у него явно оставались.
— Это не такой уж секрет, — вздохнула она. — Мыло варят многие сотни лет, потом
забывают и заново учатся. Сейчас его изготавливают в некоторых европейских городах, но
ничтожно мало. Мастера боятся нанимать помощников, желая сохранить тайну в кругу семьи.
А ты не бойся! Найми людей и разверни дело.
— Я не ремесленник! — вскинулся Бокеев.
— Я тоже не ремесленница, — рассердилась Дуня на него, — но сумею соткать полотно, сшить одежду, выделать кожу и многое другое. Я не крестьянка, но знаю поболе их.
Её глаза горели гневом и раздражением. Все бояре крутятся, стараясь обеспечить себя и
своих людей достатком, а этот прынц из тех, кто кроме меча и ложки в руки ничего не берет!
Вот же пошла мода! И Дуняша разошлась:
— Не купчиха, но разбираюсь в этом деле. Не занимаю должности при князе, но слушаю все
разговоры и учусь разбираться в княжеских делах. Боярин должен знать и уметь то, чем
занимаются его люди и князь. Только так можно успешно управлять землями.
—
— Да, так говорит мой дед! Так что же? Примешь мой дар?
Мужчина поколебался, а потом видно решил, что от него не убудет взять у ребёнка свиток, который он считает ценным. А может он был сбит с толку бойкостью маленькой Дорониной и
её отповедью.
— Приму.
— Тогда возвращайся в трапезную и спокойно ешь, — ровно произнесла Дуня и видя, как
боярин внутренне успокаивается, по-хозяйски спросила:
— Ты же думал со своими людьми просить здесь ночлег?
— Думал, — без задержки ответил он.
— Вот и хорошо, — она одобрила его намерение. — Я найду способ, как передать тебе
руководство.
Василий Семеныч быстро кивнул, а Дуня подумала о нем, что с виду матерый и грозный, а
как только выбили его из привычной среды, то потерялся. Жаль, что Мария Борисовна просто
держала Бокеева рядом, а не использовала для укрепления своих позиций. Верный и преданный
воин мог собрать для неё дружину и под её руководством решать какие-либо вопросы. Это
придало бы ей вес.
Дуня заметила, что Бокеев ждет её дальнейших слов… наставлений?
— Плохого от меня не жди, — мягко заметила она. — Но могут быть и другие, кто знает тебя
в лицо. Ты этого не бойся. Задержать тебя здесь некому и в любом случае уедешь спокойно.
Своих воев держи при себе, пусть отдохнут и выспятся.
Лицо Бокеева смягчилось, он приложил руку к груди, развернулся и ушёл к своим людям, а
Дуня направилась в келью. Ей надо было всё обдумать, а ещё написать руководство по
мыловарению.
Она думала сохранить для себя это знание, но Василию Семёновичу нужнее. Ему нужна цель
и план действий. Он никому не нужный беглец, а ведь многих спас, избавив княжество от
дурной женщины.
До вечера Дуня просидела, выводя гусиным пером подробнейшее наставление по
мыловарению и организации труда. Замучилась граммы подменять щепотью, а нужную
температуру объяснять множеством слов. Ещё и с названием ингредиентов туго пришлось, но
справилась. Здесь тоже варили мыло, но оно оставалось жидким и предназначалось только для
стирки.
Передача свитка произошла буднично, во время утренней молитвы следующего дня. Дождь
же перестал лить только к полудню,задерживая отъезд Бокеева. Всё это время его люди не
спускали глаз с Дуняши. Как будто она не могла ещё затемно сообщить о них настоятельнице.
Сам же Василий Семеныч читал переданный свиток, бросая удивленные взгляды на неё.