Боясь нас
Шрифт:
— Мы говорили об этом, Кен, — я поставила перед ней тарелку, полную квадратных сэндвичей с арахисовым маслом и желе, как раз в тот момент, когда в дверь сильно постучали.
Я думала что делать, потому что никого не ждала. После того, как Кеннеди похитили, и не было никаких зацепок о том, кто несет за это ответственность, я была особенно осторожна.
Когда по пути к двери я взяла большой кухонный нож, я поняла, что, возможно, стоило бы назвать себя «параноиком».
Кинан и Киран подозревали моего отца, но, едва не допросив его, положили
Грег и Вик обратились к моему отцу с поддельными полномочиями частных детективов после того, как «услышали о ее похищении» в новостях. Это была рискованная попытка, но им повезло, поскольку его люди уже были направлены на другое задание, касающееся коммерческой сделки в Германии, которую мой отец готовил очень долгое время.
Единственный вопрос теперь заключался в том, кто нанял их выдавать себя за частных детективов. Мы уже знали почему. Кто-то настолько сильно хотел смерти Кирана, что похитил невинного ребенка, а без имени он все еще находился в опасности вместе с Кеннеди.
— Секунду, — крикнула я, когда стук продолжился, становясь громче с каждым ударом. Я открыла дверь и удивленно уставилась на человека напротив.
Я не ждала его.
— Чем могу вам помочь?
— Да, я здесь, чтобы установить вам новое кабельное телевидение и интернет, — мужчина средних лет в выцветших джинсах и еще более выцветшей футболке с логотипом кабельной компании стоял с улыбкой. Я быстро сунула нож за спину и натянуто улыбнулась.
— Я не планировала прокладку кабеля.
Мужчина нахмурился, а затем посмотрел на планшет, который держал в руках.
— Вы - Сэнди Чаплин? Дом двести три?
— Нет, извините. Эта квартира за углом, через две двери отсюда.
— Мои извинения. Хорошего дня, — он ушел, а я закрыла дверь, чувствуя себя глупо. Я только вернулась на кухню, когда стук возобновился. На этот раз я оставила нож.
Я предположила, что техник снова заблудился, поэтому улыбаясь я снова открыла дверь. Человек, стоявший на этот раз по другую сторону двери, заставил мою улыбку испарится.
Мой мозг кричал мне, чтобы я закрыла дверь и сделала вид, что ничего не произошло, но я застыла как статуя.
Кинан стоял с другой стороны, опустив голову, мокрый от дождевой воды. Его белая футболка прилипла к мускулистой груди, делая видимыми татуировки, а джинсы свисали с бедер так, как мне это нравилось.
— Ты впустишь меня или продолжишь трахать глазами? — ухмыльнулся он. Вместо того, чтобы дождаться ответа, он взял меня за руку и вошел внутрь, закрыв за нами дверь. Все это время я стояла с разинутым ртом.
Он действительно здесь.
— Что… эм… что ты здесь делаешь?
Мне пришлось несколько раз откашляться, чтобы говорить вразумительно. Я нервно взглянула на кухню и задумалась, выгнать ли его. Я не хотела, чтобы Кеннеди видела его, если он не останется здесь…
О
Кеннеди была подавлена исчезновением Кинана и только недавно перестала спрашивать о нем. Долгое время она плакала в одиночестве, пока не засыпала, а я не понимала почему мне хотелось плакать вместе с ней. Она знала его всего лишь несколько дней.
Любовь не вспыхивает так быстро, не так ли?
Я чувствовала себя лицемеркой, даже думая об этом. Мы с Кинаном быстро и сильно влюбились друг в друга. Разве не то же самое происходит с отцом и дочерью?
— Хороший друг напомнил мне, что я не выполняю свои обещания. Я понял, что каждое обещание, которое дал с тех пор, как ушел от тебя четыре года назад, касалось тебя. Даже обещание, которое я дал отцу перед его смертью.
— О чем ты говоришь?
— Я говорю о тебе и Кеннеди, и о том неизменном факте, что вы двое все еще владеете мной.
В моей голове кружились мысли о том, что он мог иметь в виду.
— Я не говорю загадками, Кинан. Почему ты здесь?
Он провел рукой по и без того колючим волосам и выдохнул.
— Я здесь, потому что хочу попросить… если ты мне позволишь.
Казалось, он не находил слов, поэтому я спросила:
— Чего ты хочешь?
— Тебя и моего ребенка.
Я сделала шаг назад, позволяя руке выскользнуть из его крепкой хватки. Удивительно, но он отпустил меня, хотя и вздрогнул от потери контакта.
— Ты действительно просишь еще один шанс?
— Нет.
— Ох…
— Я прошу тебя спасти мне жизнь, потому что каждый вздох я делаю, потому что люблю тебя. И буду любить тебя до последнего. Без тебя у меня больше нет смысла жить.
— Мне бы хотелось в это поверить, но я не могу. У тебя есть проблема, которую я больше не могу игнорировать. Я не могу провести остаток своей жизни, беспокоясь о том, что однажды ты найдешь женщину, которая не только достойна того, чтобы предать меня, но и стоит того, чтобы навсегда разбить мне сердце.
В его глазах появилось отчаяние, а на лице отразилось разочарование.
— Я заполнял пустоту, созданную моими родителями. Я был невидимкой. Был нежеланным и нелюбимым. Я так и жил, пока не нашел способ восполнить это, даже если это было лишь временно. Я был наркоманом, но не таким, как ты думаешь. Я жаждал внимания и близости, которых у меня никогда не было, и был слишком глуп, чтобы осознать, что подарок, который ты мне подарила, был гораздо более ценным. Я не был достоин тебя, но ты заполнила пустоту. А потом каким-то образом, образ моей матери, уходящей от меня, навсегда стал тобой. Мне было страшно, Шелли. Я боялся, что однажды ты поймешь, что я недостоин тебя, и уйдешь, поэтому я нашел способ бороться с неуверенностью, держась за тебя. Это заставило меня почувствовать, что я все контролирую, и что, несмотря ни на что, кто-то захочет меня.