Бойцы с окраины Галактики
Шрифт:
Она действительно набросилась на еду с удивившей ее саму жадностью.
Когда Ольга немного насытилась и смогла переключить часть внимания с процесса поглощения пищи и поднять глаза на брата, Берс встретил ее взгляд спокойной улыбкой. Он сидел в соседнем кресле и спокойно прихлебывал из банки какой-то напиток.
— А ты не хочешь есть?
Он мотнул головой.
— Не больше, чем обычно.
Ей стало немного стыдно за свою жадность, но Берс улыбнулся:
— Не беспокойся. Это пройдет. После своей первой схватки в лесу я буквально набил пузо мясом только что убитых мною волков. Потом меня даже рвало.
Ольга устало усмехнулась. Они помолчали, потом Ольга повернулась к проему блистера.
— Ты определил, где они держат Эсмиель?
Берс кивнул:
— Я нашел название этого места.
— А координаты?
— Мне этого не нужно. Я знаю, где она сейчас, и смогу найти ее, куда бы они ни попытались спрятать ее от меня.
Ольга удивленно посмотрела на брата:
— Но зачем тогда все это? Почему мы вообще не прибавили ходу и не оторвались от них?
— Поздно. Они нас уже заметили. Мы же шли на встречных курсах, и они успели идентифицировать нас прежде, чем мы смогли оторваться. Имперский курьер, да еще идущий курсом в глубь Единения, — это добыча, достойная большой охоты. А это совершенно не входит в мои планы.
— Но… — и она осеклась. Нашла кому задавать вопросы! Никто не умеет чувствовать Рисунок так, как брат.
Но Берс терпеливо пояснил:
— Один монитатор не может догнать курьер, но он способен достаточно долго держаться за ним на дистанции действия своих систем обнаружения, а если за нами начнется планомерная охота, это сильно затруднит нашу задачу. — Он замолчал и неторопливо отхлебнул из банки.
Ольга задумчиво посмотрела на звезды.
— Ты так любишь ее, что способен пройти за ней половину галактики?
Берс усмехнулся:
— Дядюшка Иззекиль как-то сказал, что я не способен на то, что обычные люди называют любовью. И думаю, что он прав. Но… я знаю, что сокрушу любое препятствие, которое попробует разлучить меня с ней, и… умру в тот день, когда ее не станет. Возможно, это не любовь, но это единственное, что я знаю точно о ней и себе.
Ольга некоторое время молча сидела, осмысливая слова своего брата, потом вздрогнула от поразившей ее нелепости происходящего. Два берсерка сидели в полутемном отсеке корабля, переполненного мертвецами, и с освещенными звездным светом лицами говорили о любви. По-видимому, Берс тоже почувствовал нечто подобное, потому что пружинисто поднялся на ноги и произнес:
— Пошли, пора двигаться дальше.
Когда уже открылся внешний люк шлюзового отсека курьера, Ольга вдруг развернулась и бросила взгляд на висящий в полусотне футов монитатор.
— А как же быть с ним?
Берс пожал плечами:
— Пусть летит. Я как-то раскопал в одной из директорий десяток историй о земных морях. Судя по всему, в те времена на морях частенько встречались полностью исправные корабли с мертвым экипажем, а то и вовсе пустые. Пусть и здесь появятся свои легенды.
Спустя десять минут мертвый монитатор превратился в точку на экране.
Только через сутки до Ольги дошло, что за тот час в правом блистере монитора Берс произнес больше слов, чем раньше за иной месяц. Она резко повернулась к брату, но спросить не успела. Берс ответил сам:
— Этот разговор был нужен тебе в тот момент. К тому же… я меняюсь.
Следующие несколько месяцев прошли почти спокойно. Несколько раз они входили в зоны действия детекторов довольно сильных отрядов, но успевали резко сменить курс и оторваться еще до того, как их могли идентифицировать.
Потом расстояние от линии боевого соприкосновения стало слишком велико, и на пути уже попадались гражданские суда канскебронов, а военные все чаще двигались в одиночку или совсем мелкими группами, уже не представлявшими для них особой опасности. Наконец они приблизились к системе, обозначенной в звездном атласе как место расположения порта приписки монитора.
Берс начал снижать скорость намного раньше обычного, а при подлете к необычайно густому облаку Оорта этой системы вообще до предела снизил скорость и откорректировал выхлоп. Ольга не спрашивала, чем вызваны такие меры предосторожности. Она и сама ощущала странное нежелание входить в эту систему. Похоже, пространство вокруг этой звезды было набито боевыми кораблями канскебронов. Когда они буквально на брюхе вползли в пространство кометного облака, Ольга спросила:
— Она здесь?
Берс мотнул головой:
— Нет. — И после паузы пояснил: — Мы не сможем напрямую проникнуть в ту систему, где ее держат.
Ольга удивленно уставилась на него. Берс снизил скорость и закончил объяснения:
— Она в месте локализации одного из Верховных Контролеров.
Ольга почувствовала, как ее охватил озноб. О Верховных Контролерах ходили тысячи легенд, одна невероятнее другой, и все они были страшными.
— Но… почему?
Берс пожал плечами, потом медленно произнес:
— И это я тоже собираюсь узнать.
Кометное облако они пересекли за три дня, так как Берс до предела уменьшил зону действия активных сенсоров, и когда вакуум вокруг корабля очистился настолько, что дальность действия и чувствительность пассивных датчиков позволили достать практически до противоположного края системы, Ольга невольно ахнула. Берс несколько мгновений напряженно вглядывался в экран, потом усмехнулся и повернулся к сестре:
— И что ты думаешь по этому поводу?
Ольга покачала головой:
— Не знаю. Похоже, они собираются закончить войну одним ударом. Пять Базовых системных разрушителей с кораблями прикрытия способны пройти империю насквозь и взорвать столичную систему прежде, чем имперцы смогут подтянуть к столице необходимые силы. Странно, насколько я знаю, они не любят разрушать планеты, тем более сейчас. Ведь все идет к тому, что они выиграют войну, так зачем… — Она осеклась и задохнулась от мысли, вытекающей из всего, что она произнесла.
Берс повернулся к экрану и медленно кивнул: