Бойня
Шрифт:
— Не особенно. — Он провел рукой по волосам. — У вас денег хватит заплатить этому Джону Смиту?
— Да, у меня есть деньги дома. Я по дороге туда заеду. Вернусь где-нибудь после ленча.
— Если все пойдет нормально, — сухо заметил он. После особенно тщательного осмотра машины я поехал в Ламборн. Возможно, Джон Смит действительно заманивает меня в ловушку, хотя я этому не очень-то верил. Вряд ли Нантерру удалось найти актера, который сумел так удачно изобразить простоватого беркширца, а сам он вряд ли мог подделать голос. Единственное, чего я боялся, —
В доме у меня было холодно и пусто. Я прочел все письма, накопившиеся с понедельника, забрал важные с собой, остальные запихнул в мусорную корзину вместе с несколькими непрочитанными газетами. Воскресные газеты я пролистал и нашел в колонках новостей и в спортивных разделах два-три сообщения об убийстве Коля. Во всех заметках упоминалось о Каскаде и Котопакси, но никто не задавался вопросом, зачем это было сделано, а что до того, кто их убил, это оставалось загадкой. Я ни разу не видел, чтобы Беатрис читала английские газеты, и надеялся, что она не заглянет в них и сегодня.
Я взял кое-что, что могло мне пригодиться: чистую одежду, деньги, стопку писчей бумаги, карманный диктофон, несколько чистых кассет и несколько фотографий, наугад выуженных из ящика.
Еще я положил в машину видеокамеру, которой в свое время снимал материалы для фильма о Мейнарде, несколько чистых видеокассет и запасные батарейки, но больше на всякий случай, чем с какой-то определенной целью. А еще я захватил с кухни купленное в Нью-Йорке приспособление, позволяющее заводить машину на расстоянии. Радиосигнал передается на приемник в машине, который включает зажигание и заводит стартер. Я люблю всякие мелкие приборчики, а этот весьма полезен в холодную погоду: он позволяет завести машину, находясь в доме, и не ждать в холодном салоне, пока мотор прогреется.
Я проверил автоответчик, разобрался с сообщениями, набил в носок свежих ледяных кубиков и наконец отправился в Брэдбери. Когда я приехал туда, в запасе у меня было еще десять минут.
«Голова короля» оказался квадратным кирпичным домиком, сравнительно новым и существующим исключительно ради пива. Не было в нем уюта старых пабов: шипящих на плите сковородок, дубовых балок, красных абажуров, оловянных кружек. Автостоянки при нем тоже не было. Вот в «Доспехах Брэдбери», расположенном напротив, через улицу, всего этого было в избытке.
Я оставил машину на улице и вошел сперва в паб. Мишень для дротиков, несколько скамеек, низкие столы, сизалевые циновки, унылая стойка со скудным ассортиментом. И никого.
Я ткнулся в бар. Там стояли супермодные стеклянные столики и сравнительно удобные деревянные кресла. Я сел в одно из них и стал ждать.
За стойкой появился бармен и спросил, что мне угодно. Я заказал полпинты слабого пива. Он налил, я заплатил.
На столик перед собой я положил большой коричневый конверт, в котором лорд Вонли принес мне фотографию Нантерра. Сейчас в конверте лежали также диктофон,
Время от времени в бар заходили местные жители, видимо, давно знакомые бармену, заказывали «как обычно» и усаживались за столики, косясь на чужака. Газет в руках ни у кого не было. Кроме того, я с удивлением отметил, что среди них не было ни одной женщины.
До меня доносился стук дротиков — в пабе играли. Я взял конверт и пошел туда.
В пабе было трое посетителей. Двое метали дротики, а третий сидел на краешке скамейки и поглядывал на часы.
На скамейке рядом с ним лежала вчерашняя «Спортивная жизнь», развернутая на напечатанном жирным шрифтом объявлении.
Я вздохнул с облегчением, подошел, сел на скамейку рядом с ним, так что газета осталась между нами, и спросил:
— Мистер Смит?
Он нервно дернулся, несмотря на то, что видел, как я подхожу и сажусь рядом.
Ему было под пятьдесят. Он носил светло-коричневую куртку на «молнии» и имел вид смирившегося со своей судьбой неудачника. Волосы, все еще черные, аккуратно зачесаны поверх лысины, кончик носа уныло отвисает книзу, словно за него когда-то потянули, да так и оставили.
— Меня зовут Крисмас, — сказал я. Он опасливо посмотрел на меня и нахмурился.
— Я вас где-то видел, а?
— Может быть, — ответил я. — Я вам привез деньги. Выпить хотите?
— Я сам возьму! — ответил он, поспешно встал, отошел к бару и оттуда принялся недоверчиво меня изучать. Я сунул руку в конверт, незаметно включил диктофон и достал один из конвертиков с деньгами, положив его на стол рядом со своим стаканом.
Наконец он вернулся с пинтой пива и жадно отпил сразу треть кружки.
— А чего вы хромаете? — спросил он, ставя кружку на стол.
— Ногу подвернул.
— Вы тот самый жокей! — сказал он. — Кит Филдинг.
Я почувствовал, как в нем вспыхнула тревога, и подвинул к нему конверт с деньгами — а то сбежит еще!
— Сотня вперед, — сказал я.
— Я не виноват! — агрессивно выпалил он, явно желая оправдаться.
— Я знаю. Возьмите деньги.
Он протянул узловатую руку, схватил свою добычу, пересчитал и сунул во внутренний карман.
— Расскажите мне, как это было, — попросил я. Однако он не был готов к этому. Его охватило беспокойство, и ему сперва надо было справиться с ним.
— Слушайте, не хочу я во все это ввязываться, — нервно сказал он.
— Я все никак не мог решиться... увидел в пятницу ваше объявление и... Но на самом-то деле мне ведь не следовало быть на скачках. Я вам-то сказал, что я там был, но я не хочу, чтобы это пошло дальше.
Я промычал что-то неопределенное.
— Но деньжонки-то ведь мне нужны, а кому они не нужны, верно? И я подумал, что ежели вы готовы за это заплатить две сотни, так я, пожалуй, расскажу...
— Остальное — здесь, — сказал я, указывая на коричневый конверт.