Бойся Чужого
Шрифт:
Еще вчера Катмос наслаждался этим новым миром, очарованный благовонными лесами Шерторы. Капитан Слейт ожидал легкого задания в виде тренировки сил планетарной обороны. Незадолго до рассвета пришел приказ удерживать этот переход через реку, и они поспешили к крепости в форме звезды.
— Сэр? — его ассистент, Матэйн, появился на лестнице.
— Иду, — Катмос пошел вниз.
— Кто тут командует? — посреди подвала стоял комиссар, бросая вокруг свирепые взгляды.
— Вокс-сержант Биньям, пожалуйста, сообщите лейтенанту Джептаду, что прибыло подкрепление, — спокойно сказал
Дюжий вокс-сержант кивнул, его покрытое шрамами лицо было непроницаемо. Распихав кадетов, столпившихся на ступенях, он направился на самую верхнюю обзорную платформу.
— А ты кто? — акцент Тирзата принадлежал уроженцу побережья, вроде Матэйна. Насмешка в его голосе выдавала пренебрежение, которое жители берегов испытывали к любому, кто не преодолевал опасности гибельных штормов и айсбергов, чтобы отбить блеск-рыбу у китов-кораблекрушителей и спрутов-убийц.
— Полевой хирург Катмос из Девятнадцатого полка «Альба Мармореа», — надев островерхую шапочку, он улыбнулся комиссару.
Опрятные складки на кителе этого человека намекали, что он настаивает на соблюдении правил ношения униформы. Несмотря на тепло и влажность вечернего воздуха, он носил плащ из меха мраморного медведя, который любили в генеральном штабе. С другой стороны, эмалевые петличные знаки на вороте Тирзата показывали, что он активно участвовал в самых опасных кампаниях полка, включая кровавую баню на Нартиле III.
— Капитан Слейт? — Тирзат окинул взглядом раненых солдат.
— Он умер сегодня днем. Жуки-точильщики.
Воспоминание вызвало у Катмоса тошноту — как он вскрывал гноящиеся каналы, проделанные жуками, пытаясь наколоть их на электроскальпель, прежде чем они изрежут какой-либо жизненно важный орган. Он оказался слишком медленным. А их было слишком много.
— Жуки-точильщики! — набросился комиссар на распахнувших глаза кадетов. — Плотоядные черви, которые лезут по вашим нервным волокнам, чтобы сожрать мозг. Личинки-смертоплюи, плавящие вашу броню. Семена-душители, прорастающие шипами и рвущие человека на куски, прежде чем он успеет сделать пару шагов. Не дрогните! Пусть этот человек — ваш закадычный друг, ваш брат. Пусть он даже спас вам жизнь десять раз подряд. Оставьте его, не бросив и второго взгляда! Вы не должны потерпеть поражение. Этот враг не отступит — гаунты, пожиратели, потрошители, какое бы то ни было злобное извращение из плоти и кости, которое пошлют тираниды. Если эта пакость хотя бы одним пальцем зацепится за этот мир, то все живое обречено, — широким жестом Тирзат охватил всю Шертору — мягкую, цветущую, плодородную — от полюса до полюса.
— Разум Улья жаждет полного уничтожения человечества! — рявкнул комиссар на кадетов. — Тираниды убьют каждого мужчину, женщину, ребенка, животное, вплоть до мышей-прыгунов, прячущихся в канавах. Они бесстрашны, безжалостны, неумолимы. Их растения-сосальщики погубят каждое дерево, каждый куст, каждую былинку. Они не остановятся, пока самый последний клочок биомассы не растворится в прудах из живой кислоты. Если вы потерпите поражение, ваша смерть будет предельным предательством, ибо будет питать отвратительное чудовище, породившее их.
Даже под резким
— Поэтому мы не потерпим поражения, — прорычал Тирзат. — Вы займете это огневое сооружение и будете сбивать споры тиранидов, прежде чем они изрыгнут свой яд в воздух. Вы уничтожите тиранидские коконы, чтобы не было больше извращенных зверей, загрязняющих планету. Вы истребите этих тварей прямо здесь. Мы защитим этот агромир во имя Империума, во имя вечной славы Бога-Императора. Считайте, что ваша жизнь завершилась достойно, если она стала платой за выполнение долга!
Раненый, лежащий на сенсорном покрывале, простонал:
— Нет!
Комиссар угрожающе наклонился над ним с плазменным пистолетом в руке.
— Что ты сказал?
— Только не снова, — человек попытался прикрыть лицо. Зловонный гной выступил сквозь повязки на руках — открылись раны от плотоядных червей.
— Ты отказываешься нести службу? — плазма-пистолет взвыл в руке Тирзата. — Ты знаешь, каково наказание за трусость?
— Только в бою, лицом к лицу с врагом. А он лежит на матрасе медицинской станции, — Катмос шагнул вперед, оказавшись так близко, что Тирзат от удивления отступил. — Судите его по поступкам. Его ранили, когда он сражался, пытаясь спасти капитана Слейта. Теперь, когда тиранидские яды отравляют его кровь и мозг, нельзя искать трусость в его бреду.
— Посмотрим, — прошипел Тирзат. — С дороги, хирург!
Комиссар взмахнул пистолетом, и Катмосу ничего не оставалось, как отойти в сторону.
Склонившийся над раненым Матэйн поднял взгляд.
— Извините, сэр, — тихими, как всегда, шагами, он незамеченным подобрался за спину Катмосу. — Он без сознания.
— Ты еще кто? — потребовал ответа Тирзат.
Не желая, чтобы его подчиненный испытал гнев комиссара, Катмос ответил за него:
— Капрал Матэйн. Он так отличился на медицинской службе, что Оффицио Медика было особенно заинтересовано в его восстановлении после Нартила III.
— Я просто выполнял свой долг, как и весь мой отряд, Каменные Медведи, до последнего человека, — с кривой, смущенной улыбкой Матэйн процитировал девиз «Альба Мармореа». — Никогда не подводили.
Катмос увидел, как бледные волчьи глаза Тирзата осматривают аугметику молодого человека и Багровый Медальон, приколотый к его воротнику. Он только надеялся, что комиссар не заметит поблескивающую иглу шприца, все еще торчащую из медипласового большого пальца Матэйна.
Тут, к счастью, на лестнице зазвучали голоса.
— Комиссар? Я — лейтенант Джептад, — решительно отсалютовал молодой офицер.
Катмос отступил назад и сделал Матэйну жест, чтоб тот сделал то же самое. Он сделал в уме пометку, чтобы изменить медикаменты, выдаваемые пациенту, после транквиллиума, который ввел ему санитар.
— Давайте я покажу вам расположение наших войск, сэр, и ознакомлю с результатами последней атаки тиранидов, — сказал Джептад с просящей ноткой в голосе.
Катмос занял себя тем, что начал менять повязки раненого.