Бойся меня, училка!
Шрифт:
– Эй, полегче с оскорблениями. Что натворил?
– Пасть свою прихлопни, щенок! Позор нашего учебного заведения! – нервничал, и только мы зашли к нему. Остолбенел. Бешеный старик умудрился вызвать моего отца.
– Жаловаться вздумали? Да, прогуливаю. Это преступление? – срывал я голосовые связки.
– Молчи, Игнат. Как ещё не совестно смотреть в глаза. Избил учительницу!
– Кого? Отец, ты спятил? – взбеленился я и тут появляется коварная Ксюша, с фингалом под глазом.
– Леонид Иванович, я отругала его за реферат. А этот
– Лживая сука! Ударил тебя? Да? Я пальцем не тронул! Скажи им! – искал правды, но вредная Ксения лишь ухмыльнулась. Понял насколько тёмная у неё душа.
– Боюсь у нашего студента проблема с психикой. Угрожал мне, что вмажет кулаком в челюсть. Быкова нужно изолировать от общества! Гляньте сколько агрессии!
– Озлобленная тварь! Ненавижу за ложь. Поняла? – затаил обиду, определённо в ней ошибся.
ГЛАВА 16
Ксения
Растоптала нашего обнаглевшего парня. А то вздумал всем гадить. Ошибается раздолбай, прижучу в два счета. Осталось показать грустное лицо, больше драмы.
– Неуравновешенный! Бить женщин. Скажите вы его воспитывали вообще? – обратилась к Быкову старшему, он был крайне недоволен приемным сыном.
– Бога ради извините, Ксения! Это все жена избаловала!
– Отец хватит верить этой суке. Я её не трогал!
– Игнат, а ну замолчи! Нет ни стыда ни совести! Мы обязательно во всём разберёмся! – старался уладить конфликт, отлично на правильном пути. Если зверька возможно наказать таким оригинальным способом, непременно воспользуюсь.
– Жестокий и безнравственный! Махать кулаками!
– Крыса премудрая! Лгать, язык не отсох? Учти, сама эту кашу заварила! – рассвирепел наш недовольный мальчик.
– Вы только послушайте. Он ещё угрожает! Ударил по лицу, и даже не думает извиниться!
– Игнат! К кому обращаются? – адекватно отреагировал его отец, возможно в их семейке более рассудительный.
– Перед этой лживой курвой? Никогда. Облапошила вас! – отстаивал наш испорченный парень свою позицию.
– Хулиган! Даже не испытывает чувство вины. Обидно до слез, – воспользовалась я ментолом, и тогда глаза моментально покраснели.
– Оглох, не воспитанный бунтарь? Обидел учительницу. Хамство своё убрал и встал на колени! – заступился его родственник. А у Быкова скорчилась рожа от недовольства.
– Чего? Унижаться перед гадкой стервой? Обойдётся!
– Разгильдяй! Посмотрите, довёл нашего молодого педагога до слез, —промолвил ректор.
– Я всё компенсирую. Заплачу за моральный ущерб! – распахнул мужчина дипломат, но преследовала иную цель.
– Простите. Мне деньги не нужны. Он издевается над девушками, бросается словно зверь. Где наказание? – потирала я руки в предвкушении поскорее его вразумить.
– Токсичная сука! Раздавлю, поняла! – выкрикивал гадкий студент.
– Вы хотите его проучить? – поинтересовался взрослый Быков.
–
– Отец, не слушай её. Сочинила всё.
– Хватит изворачиваться. Прояви уважение к педагогу, – полностью оказался на моей стороне. И только они с ректором вышли за дверь, наш гневный паренёк конкретно вспылил.
– Тварь, пожалеешь за своё вранье!
– Бедный студент! Он проигрывает. А почему сердишься? За решётку боишься сесть? Игнат, прихвати подушку, спать теперь на холодном полу, словно вонючему крысенышу, – проронила ему с вызовом. Только он вымолвил ехидным тоном.
– Молись, коротышка. Через три дня поймаю в переулке и так жёстко изнасилую, взвоешь от боли! Спорим твои крики никто не услышит. Потому что возьму кляп и вставлю в рот! Ядовитая училка!
– Быков, не злись. Всех раздолбаев обожаю перевоспитывать. Советую дружить со мной. Или поселишься в обезьяннике. Ты думал устроишь беспредел в городе, и стал крутым парнем? Знакомься, перед тобой премудрая лиса. И тебе до моего коварства расти ещё! Цветы кстати были ужасны… Плохой мальчик! – рассмеялась ему в лицо, а его вывели из кабинета. Отлично, совершено не жалею о содеянном.
ГЛАВА 17
Ксения
Спокойна, как никогда. Наказала разболтанного шалопая, даже петь охота. Но сегодня дел по горло. Старушка попросила ей помочь с уборкой. Думаю за выходные управлюсь. Жду автобус, изрядно нервничая, водитель прилично опоздал. А народу сколько набежало. Всем понадобилось за город. Устроилась возле окна, наблюдая за метелью, разыгралась ни на шутку. Пока добралась до деревенского посёлка вся околела. Морозы, конечно, жестокие. Она уже встречал с горячим чаем и ватрушками.
– Ксюшенька! Давай, садись за стол, горячие с пылу и жару! Расскажи, как в городе? – спросила пожилая женщина, сгорая от любопытства.
– Устаю как собака. Наглые студенты, жуткие лентяи!
– А с нашим оболтусом подружилась? – уточнила про хама, отравившего жизнь многим девушкам.
– Воспитываю потихоньку. Пока вся дурь, не выветрится, не успокоюсь, – откусила я булку, ощутив странную тревогу в душе. Самозванец точно злопамятный.
– Зря его осуждала. Парень, добросовестный! И щедрый.
– Давайте не восхвалять негодяя, – тяжело вздохнула я.
– Тебе лучше знать. Мудрая, обладаешь большим интеллектом! Ох, вьюга завывает! – ужаснулась старушка.
Уставшая она улеглась спать, а я подбрасывала дрова в печь. Обещали лютый мороз. Оставлять одинокую женщину в диких условиях невыносимо. Закуталась в платок, искав шерстяные носки. Глаза невероятно слипаются. Но клянусь, утром едва не упала с лестницы. За столом восседал обиженный засранец студент.
– Быков?! Разгильдяй проклятый, кто освободил? – испытала я шок.