Боже мой, какая прелесть!
Шрифт:
Мой Дима знал все столичные сплетни и об относительно редкой удачливости господина Коновалова выразился так: повезло господину не на пустом месте. Еще будучи стройным и не плешивым, Анатолий умудрился женить на себе дочку крупного партийного босса. Тесть во многом помог зятю, но и это еще не все. Из разнообразных источников до Димы доносились слухи, что богател Анатолий Андреевич совершенно беспринципно и часто криминально. Лично на больших дорогах с кистенем не стоял, но какое-то отношение к пропадавшим на трассах грузовикам имел…
Впрочем, за руку схвачен не был, под судом и следствием не состоял, и сейчас, зная, как словоохотлив бывал
Каждый раз, встречая на улице Анатолия Андреевича, мы отмечали: с женой и без нее сосед – два разных человека. Будучи без присмотра надменной супруги, Коновалов любезно раскланивался и даже позволял себе поздравить соседей с каким-нибудь праздником. Подле Раи становился полнейшим ее подобием, совершенно безразличным к окружающим.
И нарываться из-за «ягуара» на скандал с приехавшей откуда-то Раей мне не хотелось совершенно. Покататься на ее машине хотелось страстно, но не воевать и оправдываться. Позиционные соседские противостояния порой бывают не только темпераментно-огненными, но весьма кровопролитными.
– А ваша жена не будет против? – чувствуя, как от раздирающих противоречий пылают щеки, спросила я.
– Сашенька, что за церемонии? – прогнусавил Коновалов. – Я – не против!
Вот оно-то и странно. Больно уж храбр Анатолий Андреевич, больно безрассуден…
А впрочем, мне ли мучиться в противоречиях, если хозяин дозволяет…
Тем более на улице такая чудная погода вечерами стоит. Я просто видела себя за рулем «ягуара» с открытым верхом! Изящный спортивный автомобиль несется по дороге, ветер треплет волосы, мужчины столбенеют…
Что за искус!
И Коновалов вился змеем:
– Сейчас зайду домой, возьму ключи и доку менты на машину, и поедем мы с вами, Сашенька, развлекаться…
– На «ягуаре»?! – перепугалась я: после гибели мужа отчаянно боялась пьяных за рулем.
– Нет, – правильно понял сосед. – Вызовем такси и поедем… в ка-зи-но! Не против?
Я пожала плечами.
– Поедем, поедем, сегодня нам обязательно по везет. Должны же существовать компенсации за не приятности?!
Какой странный нынче выдался вечер… Начинался он плохо. Я убиралась в подвале, неловко передвинула ящик с инструментами и зацепилась ногтем мизинца за какую-то железяку. Искусственный ноготь треснул – хвала Всевышнему, только кончиком, а не по мясу! – и я собралась наведаться в маникюрный салон, дабы восстановить чуть поврежденную красоту. Звонить маникюрше не стала, работы с одним ногтем немного, сделает без очереди. Выехала из ворот и… о ногте вспомнила только что, почти собравшись в казино.
Н-да, странный вечер.
И кавалер предполагается страннее некуда…
Но в казино я не бывала сотню лет. Сегодня меня никто нигде не ждет, этот день собиралась подарить нуднейшему занятию – уборке подвального этажа…
– Поедем, Сашенька, развеемся.
– А машины? Оставим
– Нет. Дождемся Дениса и его приятеля, они заберут машины, и мы – свободны! Неприятности надо забивать приятными впечатлениями, я гарантирую вам, Сашенька, незабываемый вечер!
Анатолий Андреевич продолжал наматывать на себя странности и уже абсолютно втянул меня в орбиту чудаковатых завихрений. Действуя со стремительностью центрифуги, почти не оставляя мне времени на размышления, он брал инициативу в свои руки. Я почти не заметила, как отправилась менять сарафан и босоножки на платье и туфли, как подкрашивала губы и причесывалась; вернувшись из спальни второго этажа, я заметила только одно – позолоченные стрелки деревянных часов вновь поменяли положение. Пока я отсутствовала, Анатолий Андреевич восстановил на часах правильное время.
Зачем?
Сложно понять. Но для чего-то он выбрал в поселке самую бестолковую на вид блондинку, подстроил аварию и манипулировал со стрелками.
Коновалов что-то натворил, и ему потребовалось алиби?
На первый взгляд все выглядело именно так.
Входить в дом Анатолия Андреевича я отказалась. Осталась на улице возле «мерседеса», целующего в задницу «рено», и быстро прокачивала ситуацию.
Так. Предположим, Анатолий Андреевич посчитал меня исключительной дурой и решил использовать случайное стечение обстоятельств – мой своевременный выезд из ворот – в некоей интриге.
Может быть, не стоит никуда с ним ехать? Мутный он какой-то, сосед Анатолий Андреевич… Придушит еще в сортире казино…
Нет, это вряд ли. Во-первых, мы едем на такси и шофер – это свидетель. А во-вторых, казино с его камерами наблюдения не лучшее место для удушения девушек в клозетах.
И в-третьих. Опасность для жизни, как мне кажется, отсутствует совершенно. Создается впечатление, что Анатолию Андреевичу я нужна живой и глупой. Бездумной свидетельницей, видевшей стрелки на часах, когда по их корпусу ударился коньячный фужер. Соседу нужно, чтобы я подтвердила факт его присутствия в поселке в определенное – искаженное – время.
А что это значит?
А значит это, что у девушки, сложившей крылья, появляется конкретная возможность заработать. Шантаж. Звучит некрасиво, но прибыльно. В моей ситуации не использовать возможность, выжав ее досуха, просто глупо. О честности и гордости хорошо рассуждать, когда впереди не маячит украинское село с салом, бульбой и лишним десятком килограммов на заднице. Я уже несколько месяцев скрываю от родителей, насколько плачевно мое безработное состояние… Родные просто не поймут, почему здоровая девица с высшим педагогическим образованием вместо того, чтобы честно преподавать в школе физкультуру, бегает по скупкам и меняет ковры на деньги. Где им понять, что вдове, готовой к новому замужеству, требуется масса времени, дабы держать себя в форме! Что крикливых детей подросткового возраста я на дух не выношу, а понервничав, моментально теряю товарный вид!
Как объяснить, что для нового замужества нужны терпение и деньги!..
Вряд ли, конечно, мне обломятся необходимые полмиллиона, но разбитый шестисотый «мерседес» перед моими воротами уже говорит о многом.
Чего же такого натворил Анатолий Андреевич, если изуродовал дорогую машину, разбил мою и еще Райкин «ягуар» умудрился предложить?!
Цена вопроса велика получается. Буду настойчиво объяснять, что за меньшее, чем пол-лимона, я свою совесть не продаю. Так что поторгуемся, любезный Анатолий Андреевич.