Боже, спаси русских!
Шрифт:
Впрочем, русская культура не была в этом смысле исключением. Традиционное европейское сознание с начала христианских времен трактовало символическое значение денег как грязное, низкое. Однако нигде эти представления так не впитались в плоть и кровь, как у нас.
Наша литература особенно рьяно нападает на такое качество, как бережливость, которая непременно переходит в патологическую скупость. Скупой рыцарь у Пушкина чахнет над своим златом, обижая не только вдов и сирот, но и собственного сына. Крутицкий, «подпольный миллионер» в пьесе Островского «Не было ни гроша, да вдруг алтын», сам в обносках ходит и родичей побираться заставляет. Плюшкин из «Мертвых душ»
Вместе с тем отсутствие денег героям тоже на пользу не идет. Раскольникова крамольные мысли с голодухи посетили. Жадов из «Доходного места» А. Н. Островского, не вынеся бедности, идет на поклон к нечестным людям. Кисельников из «Пучины» того же автора от отчаяния и нищеты вообще подлог совершает. Есть деньги – плохо, нет – совсем беда. Получается, что деньги и их отсутствие в равной степени лишают нас свободы.
Иными словами, не любишь деньги – значит, неудачник, не умеешь зарабатывать – помалкивай. А любишь деньги – значит, негодяй, на других наживаешься, народ обираешь. Куда ни кинь – всюду клин.
Быть сытым некрасиво...
Что теряешь с появлением денег? Журнал «Начало» перечисляет следующие блага жизни: дневной сон, дневной секс, одиночество, свобода общения, вера в людей, широкий кругозор. Ну, допустим, если стоишь у станка, у тебя тоже немного шансов на дневной сон и секс, да и возможность расширить кругозор не так уж велика. Единственное, что остается, – вера в людей.
Задолго до социалистов, со стародавних времен богатые на Руси стыдились того, что они богаты. Конечно, некоторые решали эту проблему: уходили в монастырь, а имущество нищим раздавали. Пожалуй, это слишком радикально. Другие просто помогали беднякам, богадельни строили. Интересно, что даже купцы не считали деньги главной ценностью. В современной России статус денег выше, чем во времена расцвета русского купечества. Деньги стали равняться силе, власти, независимости, ограниченной конечно же непредсказуемостью русской судьбы.
Режиссер Андрей Кончаловский справедливо считает, что столь значительной роли денег, как сегодня, в России не наблюдалось никогда: «При советской власти этого не было, и при царе не было. Деньги в России играют пока разрушающую роль в сознании людей. Поскольку у нас нет буржуазии, нет и этического отношения к деньгам. Несмотря на небоскребы, нефтепроводы и торговые центры, русские люди на самом деле все еще живут в эпоху глубокого феодализма, если говорить о культуре устройства общества».
Слово «буржуй» мы привыкли считать ругательным. Как и «мещанин». Хотя, в общем, что в этих словах плохого? «Мещанство подразумевало спокойное следование большинству – для ведения средней, умеренной жизни, – оно пытается осесть посредине между крайностями, в умеренной и здоровой зоне, без яростных бурь и гроз», – писал Герман Гессе. Русской душе «умеренность» представлялась чем-то постыдным. Вот как герою бунинской «Жизни Арсеньева». Он вспоминает свой детский разговор с братом, который говорил: «Ты куда-нибудь поступишь, когда подрастешь, будешь служить, женишься, заведешь детей, кое-что скопишь, купишь домик, – и я вдруг так живо почувствовал весь ужас и всю низость подобного будущего, что разрыдался...»
«Страшнее Врангеля обывательский быт», – уверял Маяковский. Ну он-то, понятное дело, коммунист, и его позиция ясна.
Куда сильнее удивляет мнение капиталиста, одного из очень богатых людей современной России, владельца ресторанов «Пушкин» и «Турандот», Андрея Деллоса, который говорит о том, что мы все живем в невероятно скучное время и никто не поднимается выше мечты о собственном доме и автомобиле. Такие бескрылые мечты могут лишь удручать: разве это ценности? Бизнесмена огорчает «чудовищная мещанская сытость», приводит в отчаяние «время эгоистов».
«Очевидно, что человечество мельчает со страшной силой. Противно смотреть. Как-то без огонька, некрасиво загниваем», – сетует Деллос. Идейный упадок нашего времени он считает наказанием за сытость и предсказывает: рано или поздно будет взрыв. «И вот тогда... Ох, погуляем!» – восклицает бизнесмен. Смело, паренек, смело. А мы-то думали, что лишь тем, кому нечего терять, нужны великие потрясения... Сыты не все. Совсем не все.
Прямо скажем, русской душе кажется привлекательной эта тоска богатого человека по высшим идеалам, она напоминает нам о традициях русского купечества, которое финансировало искусство, в том числе и авангардное, в том числе и явно убыточное. Умные, просвещенные богачи мечтали о том, как бы облагородить человечество. Некоторые в своих мечтаниях доходили даже до того, что давали деньги на революцию. Не понимали, наверное, что из этого получится. Но очень хотели, чтобы скорее грянули взрыв и буря.
Деньги у нас и у них
На сайте, посвященном эмиграции в Канаду, подробно разъясняются правила обращения западного человека с деньгами. Надо сказать, это весьма и весьма отличается от того, к чему привыкли мы.
Прежде всего, на Западе маленьким детям с самого нежного возраста дают карманные деньги. Строго определенную сумму в месяц. За некоторые провинности сумма может быть уменьшена. У нас детям дают деньги «по настроению»: сегодня – много, завтра – вообще ничего. Или же не дают никогда. Зачем, дескать, детям деньги?
Вот, скажем, Марина Цветаева вспоминает про своих дедушек и брата Андрюшу: «Наш дедушка лучше. Наш привозит бананы – и всем. Дедушка Иловайский – только золотые – и только Андрюше – прямо в руки – даже как-то мимо руки – ничего не говоря и даже не глядя – и только в день рождения или на Рождество. Мама эти золотые у Андрюши сразу отбирает. "Августа Ивановна, вымойте Андрюше руки!" – "Но монет софсем нофенький!" – "Нет чистых денег". (Так это у нас, детей, и осталось: деньги – грязь)».
При этом маленькие детки там, на Западе, сразу привыкают часть денег откладывать. До трети всей суммы они доверяют копилке. Так же поступают и взрослые. Получив любой доход, они первым делом не менее одной десятой откладывают «на потом». Все траты тщательно планируются. Для непредвиденных расходов есть особая статья бюджета. Есть даже и такая статья – на капризы – сумасшедшие деньги – «mad money». Строго определенная сумма. Вот эти деньги можно потратить на всякие глупости – и ни копейки больше.
У нас, у русских – да что там, вы сами знаете, как у нас. После получки пируем и покупаем тряпочки красивые, кушанья вкусные, а потом неприятно удивлены: куда-то все богатства подевались? И как обидно! Надо одалживать у кого-нибудь до новой получки. Или наоборот – копим на что-нибудь, впроголодь сидим. Злимся на себя и весь белый свет. Потом срываемся и тратим крупную сумму на какую-нибудь прихоть. А затем угрызениями совести мучимся.
На Западе часть денег человек непременно отдает на благотворительность. Есть такая социальная традиция. Любой скромный труженик всегда помнит о том, что вокруг много людей, которые куда беднее.