Божественная дипломатия
Шрифт:
– Принц Джей! – вместо того, чтобы возмущенно вопить или испуганно визжать, восхищенно выдохнула девушка.
После того разговора с варом Фаржем жрица еще трижды пыталась выскользнуть из своих покоев, чтобы пробраться к принцу на последнее свидание и вновь заявить ему о своих претензиях на его любовь. Все тщетно! Всегда и во всем подчиняющиеся ей стражники на сей раз были неумолимо жестоки. Ижена упрашивала, приказывала, грозила скандалом и немилостью Кристалла, но без толку. Вредные мужики только предложили ей позвать вара Фаржа, чтобы тот во всем разобрался.
Разочарованная девушка снова
«Он здесь, любимый!» – именно эта мысль была первой, мелькнувшей у проснувшейся жрицы.
– Ты пришел, Джей! – ликующе улыбнулась девушка, отшвыривая пестрые пледы, которыми прикрыли умаявшуюся хозяйку заботливые руки толстухи Кары.
– Э, да… – согласился опешивший принц, радуясь уже тому, что Ижена не паникует и не зовет на помощь стражу из коридора.
– Любимый! – не без патетики воскликнула Ижена, мигом вскочила и, подбежав к мужчине, пала ему на грудь, стараясь вцепиться в предмет своего обожания покрепче и не дать ему растаять, словно утренний сон.
Джей машинально (сказывалась многовековая привычка брать, что дают) прижал затихшую девицу к себе и тем самым выиграл несколько минут на размышление. Значит, преступником его не сочли, и на том хвала Силам! Удача по-прежнему на стороне своего любимчика, пусть и любит иногда посмеяться над ним! Первый прилив паники утих, но вернулся с новой силой, как только бог сообразил, что вором его не сочли только потому, что приняли за жаждущего трепетных ласк и жарких признаний возлюбленного. Даже если бы принц не улавливал бурного потока эмоций девушки, способного свалить с ног самого нечувствительного к эмпатии субъекта, ее поведение толковалось бы однозначно. Выбравшись из одной ловушки, бог угодил в другую. Мозг Джея лихорадочно заработал, подыскивая способ выпутаться из щекотливой ситуации без урона для своего имиджа «ласкового брата», хранящего принца от подозрений. Кажется, что-то сообразил. Быстро, пока еще можно было толковать ситуацию в свою пользу, принц осторожно погладил жрицу по растрепанным темным волосам и, бережно отцепив ее коготки от своей рубашки, промолвил:
– Ижена, милая крошка, ты прелестна, но мы уже говорили о том, что я не хочу смущать твой душевный покой. Прости за то, что невольно подал тебе ложную надежду. Но ты для меня лишь подруга Мирабэль, еще одна младшая проказливая сестренка.
Ижена молчала, потрясенно глядя в серьезное, такое искреннее, чуть печальное, с виновато кривящимися губами лицо принца, и старалась осознать смысл его слов. Ласковых, но таких беспощадных.
Джей тряхнул шевелюрой и продолжил, пока его не перебили какой-нибудь выходкой, вроде сеанса стриптиза:
– Я не должен был приходить, но мне казалось, после такого бурного дня, – бог склонил голову, – ты должна крепко спать. Услышав, что вы завтра уезжаете, я решил оставить подарок на память. Талисман счастья. Такие вещицы не преподносятся официально, их нужно оставлять тайком, словно дар судьбы. Но раз уж ты проснулась, стало быть, так рассудили Силы. Наверное, у вас, жриц, с ними особые отношения. Не откажешься от маленького сувенира?
Все это время принц держал руки за спиной, но теперь, закончив импровизированную речь, протянул Ижене стянутый украдкой с собственного запястья и ужатый до размеров тонкой девичьей ручки браслет. Золотая змейка с голубыми глазками-сапфирами и чешуйками, инкрустированными мелкими драгоценными камешками, заискрилась в свете ночника.
Разочарования юной жрицы хватило бы на десятерых очень несчастных девушек, но лицо Ижены в теплой летней ночи неподвижно застыло, словно карнавальная маска. Кажется, слова принца заморозили боль. Она стала какой-то далекой, туманной, почти ненастоящей. Сдавило грудь, иглой пронзило сердце, но слезы так и не полились из глаз. Даже яркая голограмма кристалла на плече словно выцвела. К чести жрицы и девичьей чести, Ижена смогла вымолвить:
– Обычаи Лоуленда странны мне. Прошу простить меня за то, что я превратно истолковала ваши намерения. Благодарю, я с радостью приму дар, но, по обычаю Жиотоважа, позвольте и мне вручить вам ответный. Не откажетесь?
Голосок девушки чуть дрожал, но все-таки не сорвался. Ижена даже смогла печально улыбнуться, снимая с шеи свой талисман: серо-голубую жемчужину в золотом овале.
– Я поражен вашей щедростью, жрица, – хрипло прошептал потрясенный Джей, склоняя голову, чтобы девушка смогла надеть на его шею цепочку с талисманом, и в свою очередь бережно нацепил на ее запястье браслетик. – Спасибо, Ижена, ты не могла сделать мне более дорогого подарка. Путь мой дар хранит тебя так же, как прежде оберегал тот, который ты вручила мне.
Ижена поднесла руку к лицу, разглядывая драгоценное украшение, и почему-то, глядя в веселые глазки змейки, почувствовала, как тают в ее душе разочарование и боль. Может быть потому, что девушка неожиданно ясно увидела, отбросив притворство: и не было никакой любви, а было всего лишь минутное увлечение красивым профилем бога. Были азарт, желание почувствовать внимание самого принца Лоуленда, чтобы потом вспоминать о том, как за ней ухаживал настоящий мужчина. Да, любовь Джея получить не удалось, но его симпатию она все-таки заслужила. Наверное, у него много любовниц, но младшая сестра только одна. А быть второй младшей сестренкой принца куда более почетно, чем девочкой на одну ночь. Он пришел сделать ей подарок на прощанье, значит, что-то жрица из Жиотоважа стала значить для лоулендского бога. Свет Кристалла уберег ее от ошибок и боли!
– Я… мне так стыдно, – кокетливо улыбнулась Ижена. – Стыдно за то, что я приставала к вам… И это появление в моей спальне…
– Да что уж там. Я и сам ночные посещения дам привык толковать однозначно, – ухмыльнулся Джей, блеснув лукавыми голубыми глазами. Он чувствовал, что опасность миновала. Заполучив улику, бог ощутил удивительные легкость и благодушие, готов был теперь искренне любить весь мир. Именно это мощное, полное оптимизма излучение и вернуло радость Ижене, погасив пустое разочарование.