Божественная охота
Шрифт:
– Нрэн!
Он встрепенулся и, поднявшись на колени, потянулся к принцессе, как исстрадавшийся от жажды к воде, голодающий к хлебу, замерзший к огню. Элия резко отпихнула его ногой и надменно бросила:
– Не стоит прикасаться к подстилке для твари из Межуровнья. Осквернишь свою чистоту.
– Ага, так вот из-за чего они поцапались, – шепнул догадливый герцог приятелю.
Нрэн глянул на свою заляпанную кровью, паутиной и грязью одежду, и в голове всплыли эпизоды прошедших дней, казавшихся одним бесконечным, безнадежным бредом, начало которому положили несколько неосмотрительно
– Умоляю, Элия, прости мое недостойное поведение, грубые, злые слова, оскорбившие тебя. Я не имел никакого права говорить такое. Скажи только сразу, мне надо знать, когда-нибудь ты сможешь простить меня?
Взгляд Нрэна, машинально скользнувший по любимому мечу, ясно говорил о том, что будет, если Элия ответит «нет». Правда, справедливости ради следует отметить, что воин даже не сознавал того, что его поведение попахивает элементарным шантажом. Приласкай меня, и все будет в порядке, прогони – и Лоуленд лишится своего Стража.
– Сложно судить, – с прохладцей ответила богиня. – Ты грязен и лыс, а я терпеть не могу мужчин с короткими волосами. Кроме того, сейчас нас ждут дела. Тебе придется ответить на несколько вопросов.
– Он пришел в себя! – удивленно хмыкнул скептик Элегор, невзирая на все логические доводы Эйрана не видевший особого смысла в мордовании воителя. – Элия, конечно, стерва – так обращаться с мужиком, даже если он Нрэн! Однако смотри, подействовало.
– О да, – согласился Эйран и вскользь заметил приятелю: – Только ты зря тратишь редкую монету жалости на принца, он получил лишь то, чего жаждала его душа.
– Ты хочешь сказать, Нрэн мечтал, чтобы его смешали с дерьмом? Тогда зря меня в Лоуленде называют сумасшедшим, могу предложить кандидатуру получше, – недоверчиво скривился Элегор. Он и не представлял, что несомненные странности принца (а у кого из богов их нет?) заходят так глубоко.
– Слава воина-победителя – тяжелая ноша. Для бога войны нет и не будет достойного противника на поле брани, он ищет сладости борьбы в других сферах. Исход любовной битвы непредсказуем. Страсть к богине любви – вечное сражение за ее благосклонность – именно то, что нужно Нрэну. Элия знает, как вести себя с каждым мужчиной, – высказал почти философские соображения проницательный маг.
На сей раз герцог промолчал, вспоминая, как жестокая и неумолимая с Нрэном богиня обыкновенно ласкова к Лейму. Элегор невольно начал чувствовать правоту слов Эйрана. Может, и в самом деле принцесса не притворялась, разыгрывая из себя в обществе младшего кузена нежную красавицу, вдруг маг не ошибся, и эта мягкость настоящая? Она – то, что чувствует Элия по отношению к Лейму, то, что именно ему надо? Мэсслендец заставил герцога задуматься над весьма неприятной вещью: а что, если он зря все время кидался на леди Ведьму с обвинениями? В богиню любви сложно не влюбиться такому чувствительному романтику, как Лейм…
Заклятие связи, адресованное одновременно обоим мужчинам, вывело бога из непривычной задумчивости. Элия закончила обработку Нрэна и позвала выдворенных
«Судя по всему, с допросом проблем не возникнет, – решил Элегор. – Нрэну сейчас совсем не с руки гневить Элию».
Эйран же едва заметно выгнул бровь, заметив мелкую поросль светлых волос, проклюнувшуюся на блестящей лысине принца. Воитель спешил исполнить пожелание своей грозной возлюбленной и отращивал шевелюру. А потом глаза мага скользнули к изящным рукам принцессы, и в их глубине вспыхнул голубой огонь. Эйран поднял голову и встретился взглядом с Элией, ощущая, как свободно читает его желания непостижимо-прекрасная богиня. Беглая улыбка скользнула по манящим губам, принцесса поняла, что маг видел укрощение Нрэна. Голубой огонь и серебряное пламя долю секунды плясали в едином ритме, и за это время Эйран успел заглянуть в неудержимо манящие бездны. Но вот Элия отвела взгляд, и наваждение исчезло, оставив сознание того, что между ним и богиней навсегда останется общность разделенного желания – лучшей из приправ в отношениях между мужчиной и женщиной.
Пока маг играл с принцессой в гляделки, Элегор подошел к столу и, подпрыгнув, уселся на высокую столешницу. А что еще оставалось молодому нахалу? Стоять в присутствии Нрэна, как каждый разумный и настороженный мужчина, он не желал, сидеть в кресле гораздо ниже уровня мрачного бога – тоже, оставался лишь стол. И Элегор без колебаний использовал его высокую столешницу, сидя на которой можно было здорово действовать Нрэну на нервы. Впрочем, на сей раз герцог просчитался. Стоя слева и на полшага позади Элии, бог войны основное внимание уделял предмету своей страсти, вернее, глубокому декольте.
– Нрэн, – обратилась Элия к ревниво прищурившемуся при появлении посторонних мужчин любовнику. – Герцога я тебе представлять не буду, вы знакомы.
– К сожалению, – процедил принц, удостоив нахала лишь беглым взглядом.
– А второй джентльмен – хозяин этого кабинета, лорд Эйран, – продолжила принцесса, маг вежливо поклонился своему потенциальному убийце. – Он – тот самый мужчина, которого ты сегодня намеревался убить. Мы изнываем от желания узнать, чем же он так тебе насолил. Объяснись!
– У меня нет с ним вражды, – с холодным равнодушием произнес Нрэн.
– Тогда в чем дело? – Мягкий бархат голоса богини зазвенел как стальные лезвия. – Длинный меч в ножнах ржавеет? Заскучал, решил поразмяться и раздуть конфликт между двумя крупнейшими Мирами Узла нашего Уровня?
Два красных пятна румянца появились на скулах Нрэна при двусмысленном в устах возлюбленной упоминании о мече, но он все-таки проговорил:
– Я обещал его убить. Мне дали поручение.
– Кто? – донельзя удивилась принцесса, не считавшая отца или Источник способными на такой глупый перевод потенциально ценных родственников. А никто другой не посмел бы отдавать воителю приказов.