Божественная жемчужина. Часть I. Тайна двойственности

Чио Игорь

Вслед за Дебби вошла Мариэн. На ней было платье свободного покроя; в ушах поблескивали серьги с крупными аметистами; изящный кулон на шейной цепочке таинственно переливался лиловым, составляя ансамбль с серьгами.

Диана представила свою подругу и показала пальчиком на «Божественную комедию» Данте, вставленную в свою нишу на полке:

— Я вернула книгу обратно. Начала читать, но перехотела. Очень мрачно.

— Не мрачнее, чем наша действительность, — ответила Мариэн. — Данте описывал религиозную версию бытия, но в силу своей гениальности невольно воссоздал истинную картину европейского мироустройства. Девять

кругов ада — это аллегорический ключ к пониманию иерархии власти.

— А можешь рассказать? — попросила Диана.

— Боюсь, это потребует времени.

— Китти, ты хочешь узнать про ключ к девяти кругам ада?

Подруга молча кивнула, ей было интересно, но выдавать своих пристрастий к чертовщине не хотелось. Мариэн с самого начала произвела на нее впечатление доброй волшебницы, владеющей всеми секретами мира. Испанцы называют таких женщин La Suma Sacerdotisa, что в переводе означает «Верховная Жрица». Китти этого не знала, но чувствовала.

Сама Мариэн при этом понимала о Китти многое несмотря на то, что видела ее впервые. «Для женщин чувствовать и знать — почти одно и то же», — любила при случае поговаривать миссис Гарднер старшая, но другой свой афоризм предпочитала произносить в мыслях: «Женщины способны узнавать, не размышляя, а когда задумываются, то узнают еще больше».

Домашние, привыкшие к плавным манерам и неторопливой речи Мариэн Гарднер, уже не замечали в ней матриархальной магии, но Китти, впервые увидевшая ее вблизи, не то чтобы заметила, а скорее интуитивно почувствовала, что за естественностью и скромной простотой Мариэн кроется некая тайная сила, возможно, даже могущество. Китти была особенно потрясена тем, как молодо выглядит бабушка Дианы. В свои семьдесят четыре вдова Винсента Гарднера выглядела на сорок. Лишь степенность и медлительность, свойственная пожилым людям, намекала на ее настоящий возраст.

— Мариэн, пожалуйста, расскажи, у нас много времени.

— Хорошо, я постараюсь быть краткой, насколько смогу. Если будет непонятно, спрашивайте, — она погладила книгу по переплету. — В этой поэме описано религиозное мироздание, включающее в себя ад, чистилище и рай в общепринятом порядке — ад находится глубоко под землей, а рай на небесах. Так было во времена Золотых веков, но в нынешней темной эпохе вся эта конструкция перевернута вверх ногами. Самые отъявленные грешники находятся на небесных вершинах власти, богаты и почитаемы. Праведники, напротив, гонимы и ведут жалкое существование на нижних уровнях социальной лестницы, где и приходят к просветлению.

Иначе говоря, современная реальность — это ад, где правят черные души. Таков наш мир, в котором шлак и грязь всплывают наверх, а крупицы золота опускаются на дно. Очутившись в этом аду, человек лишь тогда находит свет во тьме, когда осознает, что путь к раю находится в жерле подземной воронки, а не на вершине небесной пирамиды власти. Поняв это, просветленная душа уходит из ада легко, потому что не привязана к материальным благам и наслаждениям. Черные души остаются здесь надолго или навечно, ведь им есть что терять.

Эта версия мироздания довольно депрессивная и мало отличается от прочих ей подобных, где у низов требуют смирения при жизни, а после смерти обещают райские кущи, но здесь хотя бы есть правда о настоящем устройстве общества, хотя и выраженная в сложной иносказательной форме.

Например, самые отъявленные грешники — предатели Иуда, Брут и Кассий, которых сам Люцифер удерживает в своей пасти на девятом круге ада у центра Земли, это аллегорические образы тех, кто занимает вершину пирамиды власти в нашем мире. Обратите внимание: адская конструкция Данте как бы перевернута в нашей реальности. Это уже не подземная воронка, а небесная пирамида, и девятый круг — ее вершина. Мы с вами живем во времена председательства Люцифера, это означает, что миром вот уже несколько тысяч лет правит не Бог, а Дьявол. В разных обличиях, но одинаковый в своей сути, он неизменно помогает меньшинству паразитировать на большинстве.

Китти не могла сдержать довольной улыбки, ее личные симпатии оказались на темной стороне сильного. «Я все еще могу стать демоницей», — подумала она.

— Почему именно предатели самые злостные грешники? — спросила Диана. — Есть ведь кое-кто похуже, насильники и убийцы, например.

— Мера наказания зависит… должна зависеть от масштаба преступных деяний, поэтому у Данте иерархия ада выстроена по принадлежности к власти в людском мире. Максимальной кары заслуживают те, кто всегда нарушает свои обещания, то есть элиты — меньшинство, предающее большинство в угоду своим интересам; они насилуют государства и убивают народы.

Ниже элит находится восьмая ступень адского могущества, где главным поставлен страж предателей Герион, которого Данте описывает так: он ясен лицом и величав, его черты приветливы и чисты, но в сути своей он образ омерзительный обмана, чудовище с огромным пятнистым телом, брюхом, хвостом, волосатыми и когтистыми лапами. В его ведении живут обольстители, духовные служители, продающие церковные должности, взяточники, воры, вероломные советчики и сеятели смуты. Все они, в том числе и Герион, представляют собой замечательные образы ставленников элит или коррумпированный аппарат власти: высоких политиков, высшую церковную знать, криминальных боссов. Эта прослойка составляет первый видимый эшелон власти в земном аду. Здесь на восьмом круге также находятся приближенные к оккультной власти колдуны и колдуньи.

Еще ниже в иерархии небесного правящего ада, на седьмом его круге, течет поток кровавый. Здесь находится Минотавр с теми, кто насилье ближнему нанес. Это завоеватели или военный кулак правящей власти. На мысли о войске наводят и грозные кентавры с луками, окружившие Данте и Вергилия. Ну и так далее, об этом можно говорить очень долго, а у нас с вами, как я понимаю, есть повод для другого разговора. Не так ли, девочки?

— Да, — бойко ответила Диана.

Китти молчаливо кивнула и в этот раз.

— Надеюсь, мои откровения не отбили у вас аппетит, — Мариэн жестом пригласила подруг к импровизированному столу. — Устраивайтесь, как вам удобно, и приступайте к ужину, а мне пока следует помолчать и послушать вас, мои дорогие. Вам ведь наверняка есть что рассказать.

— Да, есть, — Диана взглянула на притихшую Китти: — Не бойся, здесь нас не примут за дурочек или сумасшедших. На свете есть мало вещей, которые могут удивить Мариэн Гарднер, — внучка заулыбалась, испытывая гордость за свою бабушку.