Божественная жемчужина. Часть I. Тайна двойственности
Шрифт:
— Думаю, в ее возрасте ты часами проделывала то же самое, — в голосе его сквозила явная ирония.
— Я? — возмутилась Эрика. — За кого ты меня принимаешь?
— За самовлюбленную пантеру.
— Диана сбежала от меня!
— Антилопы всегда убегают от хищников, — он пожал плечами.
— В чем дело, Альфред? Тебе память отшибло? — Эрика двинулась в наступление грудью вперед, сопровождая каждый вопрос маленьким шажком: — Ты забыл, что она вытворяла в пятилетнем возрасте? Забыл, почему каждый месяц возишь дочь к психотерапевту? Забыл, как она чуть не погибла, когда сбежала из дома с моим рубиновым кулоном? Может,
Эрика остановилась, едва не касаясь мужа грудью и все еще сверкая молниями. Альфред мягко обнял ладонями ее плечи и продекламировал Шекспира:
— Все к лицу красавице царице; и смех, и гнев, и слезы, и проклятья. Она в запальчивости — совершенство.
— Альфред! — вновь включила сирену Эрика.
— Дорогая, — мягко сказал он, чувствуя ладонями тепло супруги через влажное полотенце. — Маргарет давно исчезла. Диана твоя послушная дочь, но ты по-прежнему видишь в ней чудовище. Так нельзя.
— Она разговаривала со своим отражением! Это плохой сигнал, Альфред!
— Я тоже иногда разговаривал с зеркалом, но больше всего перед тем, как сделать тебе предложение.
— Ты репетировал? — Эрика наигранно разочаровалась: — Так и знала, что наши помолвка и свадьба были для тебя театральным представлением.
— Я играю весьма посредственно, а вот ты могла бы стать голливудской звездой.
— Путь киноактрисы к успеху пролегает через спальню продюсера, так говорил мой покойный папа. Меня вполне устраивает мой event-бизнес. Хотя бы потому, что в нем нет тропинок, спрятанных под одеялом. И потом, мне нравится быть собой, а не какой-нибудь другой женщиной, — уже расслабленно пояснила миссис Гарднер младшая, пристально заглядывая мужу в глаза, и вдруг напала исподтишка: — С кем ты разговаривал по телефону?
— Это был обычный звонок из банка, — Альфред прищурился и внимательно взглянул на супругу, будто что-то заподозрил. — Дорогая, ты ревнуешь без причины? Неужели сногсшибательная Пауэрс утратила уверенность в себе? — зная, что без досмотра не обойдется, он все же достал гаджет и протянул супруге. — Позвони, если хочешь.
Она невозмутимо и со знанием дела вызвала меню звонков в телефоне мужа и набрала последний входящий номер.
— Банк Америки? — удивление миссис Гарднер младшей было искренним, как душа младенца. — Ох, простите, я хотела заказать пиццу и перепутала номер… Как вы сказали, вас зовут? Ах, Ванесса… очень приятно, я Эрика Гарднер, а где находится ваш офис? А-ха, спасибо, я поняла. Где я нашла номер? В телефоне мужа. Заодно решила проверить, куда он звонит, это бывает полезно, милочка. Открыть банковский счет? Дайте подумать… да, пожалуй, нужно. Выходит, я ошиблась очень удачно…. Да, переключите, — она дождалась, пока служащая сделает переадресацию звонка, и сбросила вызов.
Эрика с легкостью приняла свое маленькое поражение; она была рада проиграть, прикинулась сытой кошкой и промурлыкала, возвращая телефон:
— Это на всякий случай, чтобы ты знал, что блефовать со мной бесполезно, — однако проигрыш, это всегда проигрыш, и она уколола мужа в отместку: — Было бы приятно поймать тебя на мелкой шалости, чтобы ты почувствовал себя виноватым и принес мне кофе в постель. За всю жизнь ты не сделал этого ни разу.
— Именно поэтому мы все еще вместе, дорогая.
— Неужели ты так тщательно продумываешь все свои поступки?
— Другого способа жить с пантерой просто не существует.
— Тогда найди себе глупую белочку, которая будет впадать в транс от твоего голоса и приносить пиво по свистку, — повысила тон Эрика.
— Дрессировать безобидных существ это не мое, дорогая, — парировал Альфред.
— О-о, так ты мнишь себя бесстрашным укротителем?
— Всего лишь не позволяю моей домашней пантере превратиться в дикую кошку.
— Ах, вот как? По-твоему, я безнадежна?
— По-моему, ты очаровательна, — Альфред обнял жену за талию и привлек к себе. — Настолько очаровательна, что мне пригрозили смертью, если я тебе изменю.
— Кто пригрозил? — Эрика изумленно замерла в объятиях мужа и доверчиво расширила глаза.
— Боги, дорогая, — улыбнулся Альфред.
— К черту богов! Мне пора, у меня четыре свадьбы и одни похороны,4 — Эрика выскользнула из объятий мужа, подбежала к лестнице и поднялась по ступенькам, уже не слишком торопясь, лениво стягивая с плеч полотенце.
Альфред проводил супругу откровенным взглядом в спину и пониже, зная, что в конце своего эротичного восхождения она непременно обернется, чтобы убедиться: остался ли доволен зритель и не ушел ли он из зала, не дождавшись окончания маленького представления.
На этот раз его ожидал небольшой сюрприз: на верхней ступени лестницы Эрика обернулась и встала в выразительный контрапост. Эта ее постановочная поза, одна из многих, при которых вес тела переносится на одну стопу, а равновесие достигается встречным наклоном линий бедер, плеч и изящной фигурой ножек, на этот раз была настолько шикарной, что Альфред захлопал в ладоши. Эрика, вполне удовлетворенная произведенным фурором, помахала ручкой, сделала эффектный разворот и удалилась той покачивающейся походкой, какой еще Мэрилин Монро доказала, что центр тяжести в женском теле расположен несколько иначе, чем в мужском.
Аплодисменты не утихали, пока она не скрылась из виду.
Альфред, все еще улыбаясь, посмотрел на часы и отправился вслед за супругой, но, поднявшись на второй этаж, повернул в противоположное крыло дома на половину матери и внучки. Памятуя о плановом визите к психотерапевту, он решил выяснить, насколько пагубно отразился на настроении дочери утренний инцидент и готова ли она отправиться с ним в город. До выезда оставалось менее получаса…
***
Пятью минутами ранее Мариэн Гарднер все еще продолжала читать внучке мемуары наставницы Проклятой девы, написанные более ста лет назад на севере Франции, в нормандском замке Мон-Шант.
Из мемуаров Марии Кавелье
Мон-Шант, Франция, 1912
Едва я записала миф о Дельфинии и успела осознать, что Святая и Проклятая уже родились в нашем людском мире, голос повелел:
Соберись и отправляйся в путь. Узнаешь Проклятую по черному пятну на лице. Слушай сердцем, слушай, что говорят, слушай, как говорят. Следуй, не спрашивая, знай, не думая, найди, не смотря глазами. Будь кормилицей, будь наставницей, будь матерью. Пусть демоница узнает, что она человек. Пусть сова схватит змею и унесет в темное дупло. Пусть проклятая станет святой, а святая — проклятой.