Божественное безумие
Шрифт:
– Никаких законов, регламентирующих Семейные Советы, в Лоуленде пока не приняли, – дал справку Элтон, чиркая что-то в блокноте и ехидно поглядывая на оскорбленного вампира. – Есть лишь обычай.
– А обычай на то и дан, чтобы его нарушать хотя бы изредка, не то можно плесенью покрыться со скуки, – усмехнулся Кэлер, подтягивая к себе дальнее и только потому еще сравнительно полное блюдо с бутербродами. Аккуратная стопка пустых тарелок уже высилась по правую руку от бога пиров.
Если кто из родичей и хотел выбросить Элегора вон, то теперь, не желая прослыть ретроградом, выступать не стал. Что же касается высокомерного вампира, то будь Энтиор чуть более сердит, возможно, он демонстративно покинул бы общество, где столь пренебрежительно относятся к его мудрым
– Моя мать на лоулендский манер могла бы зваться леди Шайри Викен дель Ирон Аноу Стимерк. Большую часть своей жизни она посвятила служению в Храме Забытых Сил. В пору моего рождения леди Шайри носила титул Высшей Посвященной.
– Храм Забытых Сил? – переспросил Клайд и откровенно признал: – Не слыхал!
– Мы, я имею в виду Мэссленд и Лоуленд, даже учитывая тысячелетние традиции взаимного шпионажа, мало знаем друг о друге, – задумчиво согласился Эйран, машинально крутя в руках почти пустой бокал. – Храм Забытых Сил не имел и не имеет в Мэссленде сильного политического влияния, это, скорее, культурно-магическое учреждение исследовательской направленности, ценимое узким кругом сведущих лиц. Как таковых религиозных традиций у Храма немного, основной упор делается на поиск артефактов и выявление их свойств, функций, потенциала. Работа, подходящая лишь истинному фанатику, – Эйран, погрузившись в воспоминания, позволил себе легкую полуулыбку. – Моя мать была из таких. Возможно, и королю Лимберу она позволила увлечь себя большей частью в экспериментальных целях.
– Бедный папа, а он-то верил в любовь! – пустил шпильку Джей, и принцы, подчас даже завидующие успеху его величества среди дам, заухмылялись.
– Во всяком случае, я как плод их союза интересовал леди Шайри лишь с этой точки зрения, – признал маг. – Не скажу, что она была плохой матерью, она вообще не была ею. Родив сына, снова углубилась в исследования, ведущиеся Храмом, и лишь изредка навещала наш родовой замок, чтобы провести очередные замеры моих «параметров». Впрочем, я не в претензии. Знатность рода матери, к тому времени его единственной представительницы, существенно превышала размер доходов. Однако она обеспечила мне весьма неплохое образование, щедро тратила на него деньги. Выявив мою тягу к магическим и политико-экономическим дисциплинам, леди Шайри сделала все возможное для максимального развития моего божественного потенциала. Когда я достиг совершеннолетия, мать раскрыла мне имя отца и посоветовала хранить эту тайну до того момента, покуда жизнь не окажется в прямой зависимости от ее раскрытия. Так ей виделось в Храмовой Чаше Ветров. Леди не вмешивалась в мою жизнь, позволяя строить ее по своему разумению; изучив двор Мэссленда, я счел более интересным наблюдать за ним издалека и погружаться в тайны магии. Поэтому и удалился в башню на окраине Топей, обустроив окрестности сообразно со своими вкусом и выгодой, что способствовало некоторому увеличению моего скромного состояния.
– «Некоторому» – сказано весьма скромно, – наставительно вставила Элия, не позволив магу принижать свои таланты. – У тебя уникальные нюх на выгоду и практическая сметка, дорогой! Более универсальное сочетание ландшафта, сотворенного в соответствии с эстетическими предпочтениями, продуманными мерами безопасности и возможной прибылью, еще поискать!
Судя по заинтересованным взглядам, многие принцы запланировали на самое ближайшее время визит в башню Эйрана и детальное изучение окрестностей. Рассказчик пожал плечами, но возражать сестре не стал, просто коротко закончил повествование:
– Мать покинула нынешнюю инкарнацию около
– А потом пришел кузен Нрэн и попытался снести тебе голову, – подсказал в некотором смысле «умиротворяющую» концовку истории Рик.
– Именно так, – серьезно согласился Эйран и, чуть помедлив, добавил: – Я ценю одиночество, но в последние годы начал слегка тяготиться им. Визит кузена стал весьма своевременным окончанием моего затворничества. Мне приятно не только знать, что где-то далеко есть существа, родные по крови, но находиться среди вас, чувствовать свою принадлежность к семье. Это новое и очень приятное ощущение.
– Добро пожаловать домой, дорогой! – кивнула Элия.
– В наш большой сумасшедший дом, – гордо дополнил сестру Клайд.
– Поскольку я сын Лимбера и не менее безумен, чем вы, ничего более нормального, нежели мое новое положение, вообразить не смогу! – с легкой ехидцей улыбнулся маг.
Принцы засмеялись и окончательно убедились в принадлежности мэсслендского парня к их роду-племени.
Глава 3
Осенний Маскарад
После официального оповещения масс об очередном пополнении в звездном семействе короля Лимбера был объявлен праздничный бал, приуроченный не только к сногсшибательному признанию Эйрана из Мэссленда сыном монарха Лоуленда, но заодно и к смене сезонов. Недолго думая мероприятие обозвали вполне традиционно – «Осенний Маскарад». А название, как говорится, обязывает! Декораторы взялись колдовать над оформлением бальной залы, а дворяне – изобретать костюмы в ключе заданной темы.
К назначенному вечеру бальный зал стараниями магов-оформителей превратился в почти настоящий осенний лес. Колонны стали деревьями, стены – зарослями кустарника, ниши в них – таинственными гротами. Гладкий мраморный пол под туфельками дам и легкими полусапожками кавалеров шелестел иллюзией опавших листьев, журчали ручейками фонтаны, с потолка срывались и, медленно кружа, падали и падали листья, сквозь переплетение ветвей проглядывало укрытое серыми облаками живописно-печальное небо. Шелест листьев сливался с редкими криками птиц и шорохом дождя. Оркестр, устроившийся на балконе, словно стайка птиц-переростков в гнезде из иллюзорных веток, наигрывал что-то ненавязчивое, сплетающееся с природными шумами.
Впрочем, очень скоро релаксационные звуки, умиротворяющие душу, перекрыл веселый гомон пестрой толпы дворян в эффектных костюмах ярких расцветок. Лорды и леди, коли их фантазия давала сбой, не мудрствуя лукаво обряжались в нечто яркое: красное, киноварное, багряное, рыжее, оранжевое, охристое, желтое, шафрановое, фиолетовое и синее – типично осенние цвета – и сами становились похожи на антропоморфное воплощение вороха листьев.
Элия никогда не являлась на бал точно в определенное время, и уж, конечно, каждый раз принцессу сопровождал новый кавалер, наиболее гармонирующий с выбранным ее высочеством образом. Сегодня богиня явилась одной из самых последних и в одиночестве – не потому, что не нашлось желающих составить ей компанию: костюм обязывал!
В пестроте яркого океана возникла фигура в длинном платье, укутанная серебристо-серыми туманами, невесомая, словно воздушная, тонко-печальная, осенняя. Нарисованная не безумными, подчас режущими глаз буйными красками, но нежно-пастельными, романтическими. Именно поэтому она сразу же стала центром всеобщего внимания. Принцесса и на сей раз нашла возможность выделиться из толпы не кичливой экстравагантностью, а туманной загадкой.
Леди Осенних Туманов, как представил красавицу распорядитель, поплыла по залу, оглядывая осеннее убранство, а попутно и участников маскарада. Наметанный женский глаз привычно вычленял из толпы родственников. Маски и наряды не стали преградой для прозорливых очей богини.