Божественное зло
Шрифт:
Я замечаю, как некая брюнетка быстро выходит из своей машины и вбегает в здание передо мной. Ее густые брови слегка прищурены, а загорелая кожа нежно-розовая от спешки. Я прислоняюсь к фонарному столбу и пытаюсь не обращать внимания на множество глаз, обращенных в мою сторону, а затем быстро устремляющихся в противоположную.
Я чувствую ее. Сильнее, чем я ощущаю другую духовную энергию, окружающую меня. От ее гнева и беспокойства переворачивается даже мой желудок. Низкое рычание вырывается из моего горла, когда мое терпение начинает истощаться по отношению к самому
Что ты делаешь? Делай то, зачем пришел сюда!
Это нужно сделать. Чем быстрее я закончу, тем быстрее мне не придется терпеть эту затяжную яму в животе. Это было там с тех пор, как мой взгляд упал на ее красоту.
Следующий звук, который прерывает мои тревожные мысли, — это звон колокола.
3
БРИЭЛЬ
Я добираюсь до «Тины», имея в запасе всего две минуты. Я выбегаю через заднюю дверь, завязывая половину фартука вокруг талии.
— Вот и она, — раздается медленный глубокий голос с кухни.
— Привет, Пьер, выглядишь хорошо, как всегда. — Я не могу сдержать улыбку на своем лице после приветствия с ним. Он для меня как дедушка.
— Ты чуть не опоздала, дорогая. — У него сильный каджунский акцент. Он вырос, работая здесь на кухне, учась у своего отца, который был поваром до того, как Пьер занял его место. Он выглядит не старше пятидесяти лет, на его темно-коричневой коже почти нет морщин, но я знаю, что ему должно быть по меньшей мере семьдесят лет.
Его белоснежные волосы также не помогают определить его возраст. Каждый год в свой день рождения он напоминает мне, что джентльмен никогда не говорит свой истинный возраст. Я каждый раз не могу удержаться от смеха.
— Я никогда не опаздываю, Пьер, ты это знаешь. — Я невинно сверкнула на него своими ровными белыми зубами.
Я слышу его низкий смех, когда поворачиваюсь и прохожу через вращающиеся кухонные двери в главную столовую.
Паб «Тина» расположен в центре даунтаун-стрип. Уютная обеденная зона со столиками посередине и кабинками вдоль правой стены. Бар занимает всю левую часть помещения, а кухня отделена стеной в задней части бара.
Освещение обычно тусклое, даже из-за больших тонированных окон в передней части паба. Раньше мы всей семьей ужинали здесь каждое воскресенье. Это прекратилось сразу после смерти мамы.
Владелец был рад дать мне работу официантки, когда мне исполнилось восемнадцать. Сейчас я работаю за стойкой со своей лучшей подругой Андреа. Я устроила ее сюда на работу, пока она училась в колледже делового администрирования.
Она закончила школу вместе с Заком и сейчас работает, в основном откладывая деньги на свой будущий магазин одежды. Мы знаем друг друга с детского сада и стали лучшими друзьями во втором классе, когда я однажды вступилась за нее.
Карли Андерсон, самая злая маленькая девчонка в нашем классе, продолжала трогать косички Андреа после того, как та умоляла ее и ее друзей остановиться. Я позаботилась о том, чтобы каждая из этих девушек знала, что если они прикоснутся к ней еще раз, я сломаю им руки.
Задержание того стоило, так как с тех пор мы с ней были неразлучны.
Когда я обхожу бар, то вижу, что Андреа присела на корточки, проводя инвентаризацию, прежде чем мы займемся делом. Выходные обычно очень беспокойные, так как паб «Тина» — действительно единственный бар и ресторан в нашем городе вместе взятые.
Ее волосы длиной до плеч уложены наполовину наверх, наполовину вниз с помощью маленькой заколки-коготка, светлые детские пряди придают идеальный объем ее блестящим каштановым локонам.
— Готова к насыщенной смене? — Спрашиваю я, заставляя ее подпрыгнуть.
— Черт возьми, Би! — взвизгивает она, ее карамельная кожа становится немного бледной.
Она всегда довольно нервная; мы полные противоположности во многих отношениях, но определенно в том, как мы справляемся со страхом. Я разразилась смехом.
— Я специально вела себя тихо, подходя к тебе, — говорю я, все еще смеясь.
— Ты знаешь, какая я, когда сосредоточена! — кричит она, вставая и скрещивая руки. Она прищуривает свои темно-зеленые глаза — Почему эта смена будет насыщенной событиями? — спрашивает она, поднимая идеально ухоженную бровь.
— У нас может появиться, а может и не появиться, несколько милых посетителей. — Я повышаю голос вместе с плечами, готовясь к лекции, которую получаю каждый раз, когда подходит Доминик.
— Если ты скажешь «Доминик», я брошу этот планшет тебе в голову. — Ее голос ровный, невеселый.
Я извиняюще улыбаюсь, пригибаясь как раз в тот момент, когда планшет пролетает над моей головой и со стуком падает на пол. Я выпрямляюсь, широко раскрыв глаза и сдерживая смех. Несколько посетителей за столиками бросают взгляды в нашу сторону. Андреа натянуто улыбается им и сердито смотрит на меня в ответ.
— Напомни мне еще раз, почему ты тратишь свое время на придурка, когда он постоянно бросает тебя после траха? — требует она, проходя мимо меня, чтобы схватить свой планшет, которым запустила мне в лоб.
Ей никогда не нравился Доминик, особенно когда мы начали спать вместе, она думает, что он подлый и просто еще один неряшливый риэлтор. Она живет на соседней улице от него, поэтому думает, что это ее вина, что мы увидели друг друга и решили встретиться в баре тем вечером. Технически так и произошло, но я никогда не скажу ей об этом.
— Это не что-то большее, чем… как бы ты это ни назвала. — У меня нет к нему никаких настоящих чувств, и она это знает.
— Я слышала, как некоторые подростки говорили это на днях. Мне это показалось забавным. — Она пожимает плечами. — Прошло два года, Би. Пора кинуть его или, может быть, даже поискать кого-то, с кем ты действительно видишь будущее, — говорит она, прислоняясь к стойке бара и опускает голову. Она продолжает: — Ты просто заслуживаешь гораздо лучшего. Я хочу видеть тебя по-настоящему счастливой с кем-то, кто не ведет себя высокомерно по отношению ко всем встречным. — Ее изумрудные глаза немного грустнеют, когда встречаются с моими.