Божественные женщины. Елена Прекрасная, Анна Павлова, Фаина Раневская, Коко Шанель, Софи Лорен, Катрин Денев и другие
Шрифт:
Стоило Коко появиться на улицах Довиля – в платье свободного покроя с открытым воротом, в своеобразной шляпке, в туфлях с круглыми носами и на низком каблуке, – успех ее бутику был обеспечен. Ведь все дамы ходили в высоких ботинках, которые можно было застегнуть только с помощью специального крючка, в огромных шляпах, на которых колыхались ворохи перьев или цвели клумбы из роз, и в узких платьях, расстегнуть которые самостоятельно женщина физически не могла. Прогуливавшаяся по набережной Адриенна Шанель, одетая в творения своей сестры, производила фурор среди отдыхающих. Особенно помогла росту популярности магазина Шанель баронесса Ротшильд, незадолго до этого поссорившаяся с самым известным парижским портным того времени Полем Пуаре. В отместку за публичное изгнание из салона Пуаре мадам Ротшильд не только сама начала заказывать у Шанель, но и привела к ней множество своих знатных и богатых подруг. В магазине Коко стали появляться клиенты знатных фамилий и с лучшими состояниями
Жарким летом 1914 года Коко Шанель представила свои новые разработки. Ее модель, по покрою напоминавшая матроску, а по материалу – мужской спортивный костюм, со строгими линиями и не предусматривающая корсета, произвела фурор. В то время женская мода требовала подчеркивания всех женских округлостей, и корсет был необходим, – но Коко была уверена: уважая естественность, она не умаляет женственности. Коко с огромным успехом видоизменила английскую мужскую моду, подсмотренную на Артуре и его соотечественниках.
Но ее первый успех померк на фоне глобальной катастрофы – в июле началась Первая мировая война. Довиль опустел, Париж замер в ожидании… Коко задумалась: что ей делать, уезжать или остаться, закрыть магазин или переехать в Париж? Бой посоветовал остаться, и оказался необыкновенно прав.
В сентябре Довиль снова наполнился публикой – туда приехали те, чьи поместья уже были захвачены; те, кто боялся остаться; те, кто не хотел видеть войну. Дамы, приехавшие в Довиль, обращались в единственный открытый магазин – к Шанель. И они охотно покупали то, что предлагала им Коко: одежду, в которой было легко ходить пешком, которую было просто надевать и снимать, что в условиях военного времени было немаловажно. Все стали носить то, что уже давно носила сама Шанель – прямые юбки до щиколотки (а не до пола), матроски и легкие блузы, простые соломенные шляпки и туфли на низком каблуке. Когда в Довиль стали приезжать раненые и многие дамы – родственницы находящихся в госпиталях – пожелали помогать врачам, именно у Шанель они заказывали свои белые халаты, которые у Коко были просты и тем не менее элегантны. Она же ввела в моду «пляжные пижамы» – костюмы, в которых можно было не только прогуливаться по пляжу, но и спускаться в убежище в случае налета, – и короткую стрижку. По легенде, усиленно распространяемой самой Коко, однажды, перед походом на премьеру в театр, она слишком низко наклонилась над конфоркой – и ее волосы вспыхнули. Обрезав их, Коко отправилась в театр – и произвела там настоящую сенсацию. За короткими волосами было проще ухаживать; в условиях военного времени дамам ничего не оставалось, как ухватиться за ножницы.
В 1915 году она открыла свой третий магазин – настоящий Дом моды – в Биаррице, на самой границе с нейтральной Испанией. Из Испании Шанель могла бесперебойно получать необходимые материалы, с которыми во Франции были большие проблемы, а в Испанию отправлялись модели Шанель – теперь ее заказчиками стали даже члены испанского королевского двора. А на следующий год Шанель воплотила в жизнь свою давнюю мечту, представив коллекцию женской одежды из тканей, до этого никогда не употреблявшихся для дамского гардероба: английского джерси и фланели. Коко скупила все запасы джерси, пылящиеся на складах оптовой фирмы Родье, – его не покупали из-за «бедняцкого» бежевого цвета и слишком жесткой структуры. А Шанель превратила его в удобные строгие вещи, которые удобно было носить. Практически без украшений, почти мужские по покрою, модели Шанель тем не менее делали носившую их женщину необычайно элегантной и притягательной…
Когда в 1919 году в освобожденный Париж снова приехали иностранцы, они нашли парижанок совершенно не похожими на то, какими их помнили и какими были женщины в других странах, – свободными, с мужскими стрижками и в мужских костюмах, самостоятельными и как никогда обольстительными. Новая мода молниеносно покорила весь мир, а Коко стала знаменитой.
Увы, это не радовало ее. Ее Артур в 1918 году женился – на младшей дочери барона Риббсдейла; хотя он довольно быстро разочаровался в женитьбе и продолжал жить с Коко. Но в конце декабря 1919 года он погиб в автокатастрофе… Коко сразу же выехала на место аварии, но, проехав шестнадцать часов, опоздала – гроб уже заколотили, и Коко не смогла попрощаться с любимым. Она была раздавлена…
Свое горе она глушила работой, как прочие заливают его вином; боль от потери она выразила в том, что стала предлагать своим клиенткам модели из черной ткани, которая раньше считалась неприличной для ежедневных туалетов. Коко, наоборот, считала черный цвет самым роскошным и вечно актуальным. Шутники говорили, что Шанель ввела в моду черный цвет, чтобы все женщины Франции носили траур по ее возлюбленному. Если это так, траур по Артуру Кейпелу с удовольствием до сих пор носят по всему миру…
Летом 1920 года в Биаррице она познакомилась с русским великим князем Дмитрием Павловичем Романовым, еще до революции прославившимся на Лазурном Берегу своей красотой и вольным поведением, а в 1917 году – участием в убийстве «злого гения» Российской империи Григория Распутина. Знакомство состоялось благодаря Сергею Дягилеву – они познакомились в начале 1920 года в Венеции, куда Коко привезли друзья, чтобы она могла развеяться после смерти Артура. Дягилев как раз срочно нуждался в деньгах на постановку «Весны священной» – и Шанель без раздумий выписала ему чек на крупную сумму с единственным условием – никому ничего не говорить.
С Дягилевым ее связывали долгие творческие отношения. Она делала костюмы для нескольких дягилевских балетов (например, для прославленного «Голубого экспресса» по либретто Жана Кокто в постановке Брониславы Нижинской) и всегда была готова поддержать его и финансово, и морально. Говорят, Дягилев боялся Шанель – потому что никогда прежде он не встречал женщину, дающую деньги и ничего не просящую взамен.
Дягилев ввел ее в круг русских эмигрантов и художественной богемы. Ее друзьями стали Жан Кокто и Пабло Пикассо, Игорь Стравинский (который был увлечен Коко) и Лев Бакст… Но самым красивым из всех был, безусловно, Дмитрий Павлович. Роман тридцативосьмилетней Коко и двадцатидевятилетнего князя был бурным, но коротким; вскоре князь женился на богатой американке. Тем не менее они на всю жизнь остались друзьями. Дмитрий привел в Дом моды Шанель русских клиентов и русских «светских манекенщиц» – красивых девушек знатного происхождения, которые в рекламных целях посещали в платьях Шанель светские рауты. Он, как и все возлюбленные Коко, оставил свой след и в ее творчестве. В 1929 году она выпустила в продажу блузы в русском стиле с вышивкой, которую для Шанель делал Дом моды «Китмир», чьей владелицей была сестра Дмитрия Мария Павловна, в прошлом жена голландского принца. Дмитрию же Коко была обязана самой главной своей удачей – духами.
Эрнест Бо, отец которого многие годы был поставщиком Российского императорского двора и который сам был прекрасным химиком-парфюмером, создал для Коко Шанель те самые «Шанель № 5». По преданию, он поставил перед Коко несколько пробирочек, и она выбрала запах под номером пять – ее счастливое число. Этот запах, не похожий ни на какие прежние духи, немедленно стал предметом культа. Если раньше женщины пахли чем-то узнаваемым – розой, жасмином, ландышем, – то теперь Шанель предлагала им запах, который было невозможно разложить на отдельные компоненты и который в силу своей уникальности был очень узнаваем. Выпустить в 1920 году, когда люди еще не оправились от войны, очень дорогие духи было риском; но риском оправданным. Женщины почувствовали в этом запахе – статус, воплощенную мечту, вызов, и экономили на всем, чтобы только купить вожделенный флакончик с цифрой 5, такой вызывающе простой и такой вызывающе дорогой. Только эти духи приносили Коко больше миллиона долларов в год. До сих пор «Шанель № 5» являются самыми продаваемыми духами в мире.
После Дмитрия у Коко был короткий, хотя и глубоко задевший ее роман с поэтом Пьером Реверди. У них с Коко было много общего – простое происхождение, пережитые невзгоды, простые ценности. Реверди понимал ее, как никто. Но вскоре он, углубившись в религиозные переживания, покинул Париж, чтобы жить отшельником в Солеме; Коко с трудом, но смогла пережить потерю. Она снова ушла с головой в работу – единственное, что не оставляло ее, что никогда не подводило… А затем она познакомилась с мужчиной, которому суждено было стать самым громким романом – и самым большим разочарованием в жизни Шанель, с Хьюго Ричардом Артуром, герцогом Вестминстерским по прозвищу Бендор – одним из знатнейших и богатейших людей Англии, крестником королевы Виктории и личным другом Черчилля. Герцог только что развелся со своей второй женой и был очарован Коко с первой встречи; он забрасывал ее подарками – цветами из собственных оранжерей, лососями из Шотландии и уникальными драгоценностями, – пока она не сдалась. Коко говорила: «Моя настоящая жизнь началась, когда я познакомилась с Вестминстером. Наконец я нашла плечо, на которое могла опереться, дерево, к которому могла прислониться». Коко, свободная женщина, впервые подчинялась своему мужчине, принося свои интересы в жертву их любви, а свое время – в его полное распоряжение. Она слушалась его, следовала за ним всюду, где он хотел ее видеть. Их роман длился четырнадцать лет. Коко была уверена, что герцог женится на ней, что все те замки, поместья и виллы, на которые он ее возил, станут ее домом, а высокородные англичане, с которыми он ее знакомил, – ее родственниками. Но герцогу было необходимо иметь наследника; Шанель, которой было уже 46 лет, кинулась к врачам – но ей было однозначно сказано, что она бесплодна, что детей у нее никогда не будет… Коко еще надеялась, что Бендор между потенциальным наследником и любовью выберет все-таки любовь, она всегда надеялась…