Божественный рассвет
Шрифт:
Мужчина сделал резкий выпад. Чжоу Сюнь закричала, наткнувшись спиной на алтарь, когда меч прошел насквозь. Ее голос оборвался. Девушка во все глаза смотрела на мужчину, сползая с алтаря на каменный пол.
— Ван Шу… — Прошептала она, пытаясь позвать на помощь, но голос ее не слушался.
Глава извлек меч из ее тела и вонзил снова. Изо рта Чжоу Сюнь брызнула кровь, ее глаза застилали слезы, а отчаянный крик превратился в хрип. Мужчина вынимал и пронзал ее снова и снова. Он был похож на зверя в облаке черного тумана. Тени вокруг шевелились, они шептались, извиваясь как змеи. В
Мужчина откинул меч, сев перед девушкой и медленно приподнял алую вуаль. Он сжал ее шею, заглядывая в глаза, и извлек кинжал.
— Ты больше не сможешь произнести имя моего сына. — Прохрипел мужчина, засунув пальцы в рот девушки, раскрыв его, и вонзил кинжал.
Мир погрузился во тьму. Цин Лун в ужасе смотрел перед собой, сидя на коленях. Из его глаз текли слезы, а тело дрожало. Он видел все так, как если бы это происходило с ним самим, и чувствовал все то, что почувствовала Чжоу Сюнь перед своей смертью. Образы замелькали, будто вся история прокручивалась в обратную сторону. Начиная от убийства, до радости и волнения от предстоящего побега. Чжоу Сюнь мечтала быть свободной, жить так далеко от этого ужаса, но в итоге ее душа была запрета в мече на многие годы.
— Очень грустно. — Раздался тихий, мягкий голос.
Цин Лун вздрогнул, резко повернув голову. Рядом сидел Су Сянь. Его лицо выглядело равнодушным, когда он смотрел на мерцающие воспоминания.
— Не бойся, — мальчик посмотрел на Цин Луна и улыбнулся, — это было давно и произошло не с тобой. Твоей вины в этом нет.
— Но этот меч… — Учитель закрыл лицо руками, склонившись, не в силах сидеть прямо. — Я его создал.
Су Сянь подсел ближе, приобняв юношу за плечи и приподнял его.
— Но этот меч не ты оставил в мире смертных.
Цин Лун нахмурился, подняв взгляд на улыбчивое лицо ребенка.
— Учитель, скажите этому ученику, почему вы оставили нефритовый трон? Мне необходимо услышать причину. — Взгляд Су Сяня стал жестче, сверкнув ядовитым, зеленым светом. Он с силой сжал руку Цин Луна, притянув его ближе. — Зачем ты убил богов триста лет назад?!
Цин Лун был в таком замешательстве, что забыл, как дышать. Отделенный от тела, он не контролировал себя и свои чувства, ощущая прилив страха.
Расцепив пересохшие губы, он прошептал:
— Они убили мою жену и ребенка.
Глава 20
Темные тайны
Улыбка ребёнка стала шире. Су Сянь громко рассмеялся, стирая проступившие слезы. Цин Лун в недоумении замер, глядя на мальчишку большими, влажными глазами.
— Извини, но это очень смешно. — Протянул Су Сянь, поднявшись на ноги, и протянул учителю руку. — Поднимайся. Тебе пора уходить.
— Почему?.. — Цин Лун нахмурился, поднимаясь следом. — Почему ты смеялся? Смешно? Тебя забавляет смерть моей семьи?
Гнев горячим потоком разлился по венам мужчины. Юноша полыхал от злости и страдал от слов своего ученика. Этот ребёнок посмел надсмехаться над его горем?
— Учитель, — насмешливо бросил Су Сянь, сложив руки на груди, — меня позабавила не смерть твоей семьи, а нечто другое. Я наслышан о тебе и не раз видел твою божественную силу. Но посмотри на себя! Что ты с собой сделал? Ходишь в тряпье, босой, со старой доули и сумкой, нанося грязь на лицо. — Мальчик подошёл ближе, прожигая яркой зеленью глаз. — Ты был сломан. Некогда сильный маршал императорской армии и Небесный император стал куском мусора. И все из-за чего? Ты убил богов, когда мстил за свою семью? Цин Лун, очнись! Я знаю тебя несколько дней, но с уверенностью могу сказать одно — ты никогда не убивал богов.
Цин Лун резко выдохнул, отшатнувшись назад, будто получил под дых. В золотых глазах отчётливо читался ужас и неверие. Юноша медленно отступал, когда Су Сянь надвигался, подобно опасному хищнику.
— Знаешь, я же не такой идиот, как все твои дружки. — Усмехнулся парень и резко выбросил вперёд руку. Запястья Цин Луна сжала алая лента, с силой дернув к земле. — Уничтожил пантеон богов, сбежал, поставил себе эту дурацкую печать, прячешься от метаморфного демона…
— Что тебе надо?! — Отчаянно выкрикнул Цин Лун, прижатый к земле. Его запястья крепко сжимала плотная лента, натягиваясь все сильнее от каждого движения. — Не говори глупостей!!!
Су Сянь сел перед учителем и нагло улыбнулся.
— Правда? — Парень сжал подбородок учителя, поднимая голову. — Тогда почему, совершив такой большой грех, как убийство, ты остался богом?
— Я не бог! — Цин Лун резко дёрнул голову, освобождая подбородок.
— Хватит претворятся. — Су Сянь вздохнул, покачав головой и поднялся. — Печать не позволяет тебе вернуться на Небеса. Каждый раз, якобы умирая, Небеса взывали тебя, но ты сопротивлялся. Боялся посмотреть в глаза остальным, верно?
Цин Лун молча опустил взгляд, поджав губы. Этот ребёнок знал слишком много. Он был на десять шагов впереди всех и продумывал все наперёд. Его проницательность пугала. Он понял то, чего не мог понять больше никто.
— Я отпускаю тебя. — Су Сянь отозвал ленту и протянул учителю голубую жемчужину. — Знаешь, почему я пошёл на этот шаг? Отдача от проникновения призрака была большой и вызывала внутренние повреждения. Мне они не страшны, а вот за твоё здоровье я беспокоился.
— И ты думаешь, услышав это, я забуду обо всем? — Цин Лун поднял на мальчишку полыхающие глаза. Они светились во тьме, как раскалённое золото, но Су Сянь лишь мягко скривил губы в подобии улыбки.
— Вот именно, забудешь. Главное, что я узнал то, что нужно мне.
Мальчик бросил Цин Луну жемчужину. Маленький, голубой шарик прилетел в худые ладони. Мир погрузился во мрак. Цин Лун утонул во тьме, слышав отголоски юношеского смеха, перетекающий во взрослый.
Мир рассыпался перед глазами учителя и собрался вновь, ослепив ярким светом. Цин Лун подорвался с футона, прижимая к сердцу руки.
— Наконец-то ты очнулся! — Счастливо воскликнул Су Сянь, входя в комнату с деревянным ящиком для еды. — Так долго спал… Мне начало казаться, что ты никогда не проснёшься.