Божественный ветер

Иногути Рикихэй

В своих суждениях о людях адмирал не пытался следовать первому впечатлению, чтобы впоследствии любить или не любить человека. Он уважал людей действия, тех, кто мог превратить слова в дела. И наоборот, он не уважал тех, кто ограничивался болтовней и бумажными отписками вместо дела. При разговоре с адмиралом ты невольно чувствовал, что его взор проникает в твои самые потаенные мысли.

Когда началась Тихоокеанская война, адмирал Ониси служил начальником штаба 11-го Воздушного Флота в Такао (Гаосюне) на Формозе. В те самые часы, когда соединение адмирала Нагумо наносило удар по Пирл-Харбору, аэродромы Формозы были закрыты плохой погодой. В Такао штаб флота убеждал подождать, пока

погода улучшится, и лишь потом поднимать самолеты для атаки Филиппин, что было следующим после Пирл-Харбора шагом стратегического плана. Адмирал Ониси лично принял решение немедленно отправить самолеты для атаки Лусона. Решение оказалось удачным, и вскоре все Филиппины перешли под японский контроль.

Однако когда в октябре 1944 года Ониси вернулся на Филиппины, ситуация была уже совершенно иной. Даже его прибытие в Манилу задержалось из-за налета американской авиации на аэродромы, и адмирал был вынужден ждать в бессильной ярости. Мы даже не могли поднять достаточное количество истребителей, чтобы отбить дневной налет противника. Можно представить всю степень раздражения Ониси, который прекрасно помнил славные дни успехов японского оружия в начале войны.

До своего назначения командующим 1-м Воздушным Флотом он работал в министерстве вооружений и лучше, чем кто-либо, знал ситуацию со снабжением, сложившуюся в Японии, особенно с самолетами. Он прекрасно знал, что не следует ждать крупных подкреплений ни сейчас, ни позднее. Вероятно, именно это знание укрепляло его решимость максимально эффективно использовать скудные силы, имеющиеся в его распоряжении.

Некоторые критики адмирала Ониси утверждали, что он упрям и высокомерен. Мой личный опыт общения с ним говорит обратное. Он скрупулезно выполнял все приказы вышестоящих командиров. Несколько раз я пытался изменить приказы, которые мы получали, чтобы их легче было исполнять в частях. Ониси очень часто отвергал мои «облегченные интерпретации» и требовал буквального выполнения приказов. Поэтому он ожидал, что и его собственные приказы будут исполняться столь же пунктуально.

Когда положение Японии изменилось от плохого до ужасного, пунктуальность Ониси в процедурных вопросах увеличилась. Он удвоил свои усилия, чтобы как можно полезнее использовать своих людей и самолеты. Это кажется совершенно обычным и естественным, но в отчаянных обстоятельствах требуются необычайная отвага и сила духа. Я думаю, что Ониси назначили на Филиппины именно потому, что от него ждали действий, соответствующих безнадежному положению.

Ониси был полон решимости организовать таранные атаки, и свое решение он претворял в жизнь настойчиво и аккуратно. Любой мелкий сбой в планировании и проведении такой операции привел бы к ее полному провалу.

При отсутствии соответствующего командира не следовало ждать удовлетворительных результатов. А если не будет удовлетворительных результатов, то не только будет скомпрометирована тактика, но и окажется подорванным моральный дух всего флота, люди впадут в отчаяние. Поэтому правильный выбор командира для реализации тактики самоубийственных атак был исключительно важен. И не менее важной была бы правильность его решений.

После того, как Ониси принял командование морской авиацией на Филиппинах в конце 1944 года, произошел резкий подъем морального духа. Адмирал прибыл в Манилу в тот самый момент, когда наш флот решил нанести удар противнику, чего бы это ни стоило. Выбор командования оказался правильным. Нужный человек оказался в нужном месте и в нужное время. Только Ониси мог создать на Филиппинах корпус специальных атак.

Точка зрения адмирала Ониси на атаки камикадзэ

Следовало

ожидать, что противники корпуса камикадзэ начнут критиковать тактику и ее изобретателей. Поэтому вполне естественно было бы ждать, что адмирал Ониси, человек, который приказал начать эти операции, также станет объектом критики. Так и произошло.

С самого начала даже среди морских летчиков были те, кто выступал против организации корпуса камикадзэ. Например, капитан-лейтенант Тадаси Минобэ, командир отряда ночных истребителей на Филиппинах, открыто выражал свое неверие в атаки самоубийц. Но, несмотря на его резкие замечания и открытое неприятие любой критики, адмирал Ониси никогда не пытался заставить Минобэ организовывать специальные атаки. Вместо этого Минобэ был переведен в Японию и назначен командиром эскадрильи в составе 131-й авиагруппы, где и воевал до самой капитуляции. Это позволило ему жить в согласии со своими убеждениями.

Адмирал Ониси однажды сказать своему адъютанту: «Значение человека никогда не определяет его смерть. В моем случае, вероятно, и через 100 лет не найдется никого, кто оправдает то, что я сделал».

Все его действия и решения диктовались одним — верой в то, что Япония никогда не капитулирует. Его позиция становится более понятной и даже может вызвать сочувствие, если вспомнить, что ему приказали переломить ход военных действий. Формируя корпус камикадзэ, Ониси даже и представить не мог, что Япония капитулирует менее чем через год.

Это решение адмирала Ониси имеет исторические прецеденты. Во время Русско-японской войны адмирал Того сформировал отряд «презирающих смерть», чтобы заблокировать Порт-Артур. В самом начале Тихоокеанской войны адмирал Ямамото послал сверхмалые подводные лодки в Пирл-Харбор тоже почти на верную смерть. (Из 5 мидже-тов 4 были потоплены вместе с экипажами.) Но ни то, ни другое не было созданием подразделения самоубийц, потому что Того и Ямамото по крайней мере пытались сделать что-то для спасения этих презирающих смерть воинов.

Зато атаки камикадзэ, предложенные Ониси, были самым настоящим самоубийством, и он сознательно предложил эту ужасную концепцию. Именно здесь лежит коренное различие между тактикой Того и Ямамото, с одной стороны, и тактикой Ониси и Угаки, с другой. Предложенная ими доктрина была совершенно неприемлемой. И она остается таковой, даже если вспомнить, что оба ее создателя также покончили с собой.

Можно только удивляться, почему эта бесчеловечная тактика использовалась столь долго. В действительности, когда Ониси предложил использовать камикадзэ, он намеревался ограничиться первыми 4 звеньями, в которые входили всего 13 самолетов. Когда 19 октября был сформирован первый корпус камикадзэ, я предложил адмиралу Ониси назвать его «Симпу» (камикадзэ). Оно охотно согласился с этим и, повернувшись к своему адъютанту, продиктовал: «Корпус специальных атак «Симпу» будет состоять из звеньев «Сикисима», «Ямато», «Асахи» и «Ямаздакура».

То, что он так быстро предложил названия, убедило меня, что Ониси давно все обдумал. Вероятно, он размышлял над этим по дороге из Манилы в Мабалакат, и даже придумал названия звеньев, необходимые в данном случае. Следует помнить, что тактической задачей первых отрядов камикадзэ было вывести из строя вражеские авианосцы примерно на неделю.

То, что адмиралу Ониси совсем не безразличны жизни этих летчиков, мне стало ясно в день формирования корпуса. Примерно в 15.00 было получено сообщение, что замечено вражеское оперативное соединение, достойное атаки камикадзэ. Я немедленно нанес его позицию на карту и показал ее адмиралу, который намеренно задержался в Мабалакате на один день, чтобы сразу узнать результаты первой атаки.