Божественный яд
Шрифт:
Родион Георгиевич плюхнулся на диванчик.
— Опять? — спросил Лебедев, глянув на помрачневшее лицо коллеги.
— Опять… — тихо согласился Ванзаров.
— Угрожали?
— Как водится…
— Что обещали на этот раз? — заинтересовался Лебедев.
— Уведомили, что меня ждет смерть. Оказывается, я помешал богу Соме свершить правосудие. — Ванзаров печально вздохнул. — А еще было добавлено нечто необычное.
— Любопытно! — Лебедев содрал перчатки и устроился на краешке диванчика.
— Оказывается, нашему проклятому миру рабства и насилия осталось доживать считанные часы. Бог радости и счастья, лучезарный Сома, уже несет народу
— Кажется, мы это слышали… — задумчиво проговорил эксперт.
— Да, вы правы, Аполлон Григорьевич. Неизвестный почти слово в слово повторил восторженную речь профессора Серебрякова в пересказе покойной госпожи Уваровой, простите — Бронштейн! Только вот срок освобождения резко приблизился…
— А знаете, что, коллега… — Эксперт вдруг вскочил с диванчика. — Вам не кажется, что худшее из предположений доктора Цвета может сбыться?! Ящик Пандоры уже открыт, и…
Лебедев запнулся.
— Продолжайте, коллега, — печально попросил Ванзаров.
— …нас ожидает Армагеддон… или, по меньшей мере, Судный день! — без тени шутки закончил Лебедев.
— Возможно, вы правы. Бог Сома и впрямь решил нас наказать, — жестко ответил Ванзаров. — Но завтра мы еще посмотрим, удастся ли ему это сделать!
7 ЯНВАРЯ 1905, ПЯТНИЦА, ДЕНЬ ВЕНЕРЫ
В восемь часов утра в сыскную полицию поступила депеша из Департамента полиции, в которой сообщалось о начавшейся в городе всеобщей забастовке.
Петербургский гарнизон и жандармское губернское управление переводились на военное положение. Был организован штаб по борьбе с беспорядками во главе с великим князем Владимиром Александровичем. В связи с возможными выступлениями, вводился особый режим несения службы городовыми, отменялись отпуска и выходные дни. Все чиновники сыскной полиции должны были находиться на своих местах для получения дальнейших указаний.
Узнав, что поимка Ланской может сорваться, Ванзаров пошел прямо к Филиппову и заявил, что ему необходимо во что бы то ни стало провести задержание. Владимир Гаврилович скривился. Ванзаров настаивал. Начальник сыскной полиции заявил, что он не может идти против распоряжений Департамента. И тогда Родион Георгиевич выложил главный козырь: полковник Герасимов лично заинтересован в поимке этого преступника. Охранное отделение не смогло его разыскать, а сыску это удалось. И при случае Филиппов всегда может блеснуть в министерстве успехами своих сотрудников, а в случае начальственной выволочки свалить все на «охранку». Владимиру Гавриловичу такой оборот понравился, и он дал добро.
Накануне Джуранский и Курочкин отправились в Петербургский частный коммерческий банк для осмотра места и тщательной подготовки всех деталей. Ротмистр обследовал входы и выходы, чтобы исключить малейшую возможность побега. Курочкин лично отобрал для задержания десять самых крепких агентов. Пятерым он выдал костюмы конторских служащих, а остальные оделись как заурядные коммерсанты.
Все было готово.
В центре вытянутого эллипсом операционного зала банка, за элегантными столиками-конторками трое клиентов заполняли бумаги и подписывали векселя. Еще один клиент, в котором Ванзаров не без труда узнал Курочкина, беседовал со служащим банка. Рядом с окошечком кассира, который должен был выдать сегодня неизвестной даме пятьдесят тысяч рублей со счета Патрика Брауна, уткнув
Пробило четверть одиннадцатого.
Клиенты и служащие не покидали своих мест. Нетерпение возрастало. И лишь когда минутная стрелка круглых настенных часов показала двадцать минут одиннадцатого, открылась массивная дверь и появилась стройная дама в серой пелерине и меховой шапочке. Лицо дамы укутывала глухая вуаль.
Ни один служащий и посетитель банка не обратил на нее внимания. Все мужчины, опустив глаза, занимались деловыми бумагами. Даму это несколько насторожило.
Прошло больше минуты, а дама в вуали так и стояла на самом пороге операционного зала. Наконец один из клиентов встал из-за конторки, подошел к служащему и принялся усердно с ним о чем-то беседовать, перебирая бумаги. Другой продолжал писать.
Не заметив ничего подозрительного, дама решилась и медленно пошла к кассиру.
Услужливый господин привстал и улыбнулся.
— Добрый день, чего изволите? — ласково спросил он, напряженно вцепившись пальцами в край столика.
— У меня заказаны деньги по чеку на сегодня, — дама протянула в окошечко листок с подписью Брауна.
— Сию минутку-с! — приняв чек, кассир записал его в учетной книге, проверил номер по книге выдачи и сделал пометку в карточке клиентского счета.
Дама напряженно следила за манипуляциями.
Вчера в этом окошечке сидел другой господин. Она почти уговорила его выдать всю сумму сразу. Кассир удалился на несколько минут, очевидно, чтобы получить разрешение. Но, вернувшись, заявил, что такую наличность банк может подготовить только к завтрашнему дню.
Новый кассир убрал чек в папку выданных сумм и вытащил из-под стола пачку ассигнаций. Дама ощутила облегчение.
Перед служащим банка быстро выросла горка из пятидесяти упаковок. Он пересчитал еще раз, отщелкивая пальцем каждую пачку, и, убедившись, что сумма сложена правильно, положил первую упаковку денег перед дамой. Она раскрыла объемную сумочку и непринужденно сбросила в нее выданную пачку. Остальные быстро последовали туда же.
— Благодарю вас! — сказала дама волшебно волнующим голосом, защелкивая замочек.
Она не успела сделать и шага. Справа и слева объявились господа, которые изображали клиентов в зале, а за стеклом, вместо кассира, откуда-то взялись рослые клерки.
— В чем дело? — решительно спросила дама, стараясь освободить руки.
Курочкин вырвал сумочку и передал ее настоящему банковскому служащему.
— По какому праву! — закричала дама. — Я буду жаловаться!
— Попрошу не шуметь, госпожа… Как-Вас-Там, — тихо сказал Филимон. — Здесь банк, почтенное заведение. Вы задержаны сыскной полицией!
— Это беззаконие! Отпустите немедленно! Как вы со мной обращаетесь!
— Повели! — приказал Курочкин агентам. — Покажем эту птичку Родиону Георгиевичу!
Агенты подтолкнули даму в вуали. Она уперлась каблуками в пол, резко охнула и вдруг обмякла, повиснув на их руках. Без всякого сомнения, женщина потеряла сознание. Растерянные агенты с немым вопросом смотрели на старшего филера.
— Ах ты, незадача! — Курочкин почесал затылок. — Ладно, что делать, кладите на пол и найдите где-нибудь нашатыря!