Божественный яд
Шрифт:
ВОПРОС: Когда была сделана фотография?
Утром 20 декабря, накануне причащения сомой. Профессор сказал, что этот исторический день должен быть запечатлен. Когда мы пришли в ателье, фотограф предложил нам самую тривиальную «семейную» фотографию. И тогда Серебряков попросил меня и Марию поставить пальцы в виде лучей пентакля. Мы сделали все, как он сказал. А Фаину положили в основание магической фигуры».
Ванзаров спрятал помятую фотокарточку, которая
— Откуда у вас снимок? — с некоторым удивлением спросила Валевска. — Его же забрали из ателье?
— Так это Фаина была той дамой в вуали? — с подчеркнутой наивностью ответил Ванзаров вопросом на вопрос. Он прекрасно помнил: вчера в том же призналась Уварова — Бронштейн.
— Вы угадали! — Валевска посмотрела Ванзарову прямо в глаза.
— А расписка от имени полиции, оставленная в «Сан-Ремо», тоже ее рук дело?
Валевска молча кивнула.
Сыщик насторожился. Обе барышни рассказывали о соме все, что знали, и начинали врать по каким-то мелочам. Зачем? Или история про лунного бога и ритуал посвящения — это одна большая ложь? Почему Фаина отрицала виновность Хелены, а полька открыто обвиняет подругу? Безусловно, они говорят только часть правды. Но какую? Они наверняка договорились, в случае ареста, запутать следствие. При этом каждая из них почему-то не признается в убийстве Серебрякова и Ланге.
— Спасибо за честность, пани Валевска! — проговорил Родион Георгиевич.
— Не стоит благодарности…
— Позволите задать вам еще один вопрос?
— Попробуйте.
— Кто решил отравить Дэниса Брауна?
Валевска как-то странно посмотрела на сыщика.
— Никто… — с заметным напряжением в голосе произнесла она.
— Но вы же заставляли его привозить в «Сан-Ремо» молодых и богатых мужчин? — мягко напомнил Ванзаров.
Валевска пристально посмотрела ему в глаза.
— Ах вот что, — с явной издевкой сказала она. — Вы ошибаетесь!
— Ошибаюсь? Позвольте! Но ведь именно вы напоили Брауна ликером с сомой. Именно вы шантажировали его некой бумагой. И вы заставили подписать Эдуарда Севиера чек на пятьдесят тысяч. Надеюсь, вам известно, что Севиер умер пять дней назад?
— Вы не понимаете… — тихо проговорила Хелена.
— Что именно? — жестко спросил Ванзаров.
— Ваши обвинения не по адресу.
— Неужели? — деланно удивился сыщик. — А кому же мне их направить? Очень хотелось бы знать?
— Вы не понимаете простых вещей…
— Так просветите! Кто же этот загадочный «гений злодейства», если не вы… госпожа Савская?
Валевска о чем-то на мгновение задумалась и вдруг сказала:
— А могу я надеяться на откровенность с вашей стороны?
Ванзаров обещал ничего не скрывать.
— Как вы узнали, что я приду именно в этот банк? — резко спросила полька.
Такого вопроса Родион Георгиевич не ожидал. Конечно, он мог признаться, что Браун успел вовремя предупредить полицию. Но сыщик не стал раскрывать карты. Ванзаров изложил вполне резонное
Импровизация Родиону Георгиевичу явно не удалась. Под внимательным взглядом Валевской он излагал свои доводы без должного «огонька» правдивости. И кажется, Хелена это почувствовала и не поверила ему.
— Ну, что ж… откровенность за откровенность, — тихо произнесла она. — Вы хотите знать, кто был рядом со мной? Так я скажу вам: я никогда никого не предавала. Даже когда работала на «охранку». А уж тем более сейчас… Родион Георгиевич понял, что допрос зашел в тупик. Или он что-то неправильно рассчитал, или действительно не заметил простой истины, на которую сейчас намекала Хелена.
— А что, пани Валевска, вы все-таки попробовали сому? — неожиданно спросил Ванзаров.
— Нет. Я не смогла.
— А Фаина?
— Не знаю… — Хелена явно смутилась. — Последние дни она сильно изменилась…
— А как вы собирались осуществить план профессора по пришествию сомы к народу?
У Валевской вдруг сузились глаза, взгляд стал жестким и колючим.
— На все воля Божья! — сказала она и перекрестилась по-католически.
Увидев, как резко изменилась Хелена, Джуранский придвинулся поближе.
— Зачем вы трижды телефонировали мне с угрозами? — в упор спросил сыщик.
— Когда? — Хелена явно растерялась.
— Первый раз четвертого января. Последний — вчера.
— Хотите поймать меня в ловушку? — усмехнулась Валевска. — Не выйдет! Вы от меня ничего не добьетесь!
«А ведь ты и так все сказала, красавица! И даже больше, чем хотела», — подумал сыщик, но не подал виду, что поймал за хвост ускользающую тень.
Ванзаров поднялся и пошел было к телефонному аппарату, но остановился у рабочего стола:
— Можно один личный вопрос, пани Валевска?
— Извольте! — с усмешкой ответила она.
— Неужели за свободу вашей любимой Польши мои ни в чем не повинные дочки должны были заплатить своей жизнью?
Валевска насупилась.
— Это мой личный расчет с петербургской полицией за арест пять лет назад! — решительно заявила полька.
Родион Георгиевич удовлетворенно кивнул, но не поверил.
Он покрутил ручку телефонного аппарата и назвал барышне на коммутаторе номер Герасимова.
Полковник обещал доехать с Мойки за пять минут.
— Мечислав Николаевич, будьте добры надеть нашей гостье наручники… — Ванзаров сел в свое рабочее кресло. — Клиенты господина начальника Охранного отделения должны выглядеть в надлежащем виде.
Ротмистр без всяких колебаний защелкнул на запястьях Валевской потертые браслеты.
Герасимов приехал через десять минут с двумя жандармскими офицерами. Он сразу приказал отвести арестованную в тюремную карету.