Божество реки
Шрифт:
— Пока мы не узнаем, кто стоит перед нами, мы не сможем разработать правильную стратегию боя, — говорил он.
Нембет со своими сторонниками отверг все доводы Тана. Старый адмирал так и не смог простить Тану своего унижения в тот день, когда последний спас барку царя от гибели. Его взгляды основывались скорее на принципах, чем на логике и здравом смысле.
— Не отдадим ни пяди священной земли Египта. Сама мысль об этом — трусость. Мы встанем перед врагом и разобьем его на месте. Не будем плясать и заигрывать с ним, как стайка деревенских девок.
— Мой господин! — закричал Тан, выйдя из себя при намеке на трусость. — Только дурак, и притом старый дурак, может принять решение до того, как узнает о неприятеле все. Нам же ничего не известно…
Но все было напрасно. В конце концов трое более высоких по званию военачальников добились своего.
Тана немедленно послали на север, чтобы остановить и собрать отступающее войско. Он должен был удерживать границу, закрепившись у пограничных вех. Ему запретили провести стратегическое отступление к линии холмов перед Асютом, представлявших собой естественную линию обороны. Второй линией обороны служили бы стены города. Флот и северное войско отдали под его командование. В распоряжении Тана было триста боевых ладей, которые обеспечивали транспортировку войск и удерживали реку.
Тем временем Нембет должен был привести остальные войска, собрав даже отряды на южной границе с Кушем. Угрозой со стороны черной Африки можно было пренебречь перед лицом нового, более опасного врага. Как только войско соберется, Нембет поспешит с подкреплением на север и присоединится к Тану. Через месяц перед стенами Асюта будет стоять непобедимое войско численностью в шестьдесят тысяч человек с четырьмястами боевыми ладьями. А до этого Тану придется любой ценой удерживать границу.
Нембет закончил речь строгим приказом:
— Далее вельможе Харрабу приказывается держать все свои силы на границе. Он не должен опускаться до разбойничьих набегов или разведывательных вылазок на север.
— Вельможа Нембет, твои приказы связывают меня по рукам и ногам. Ты лишаешь меня возможности вести войну действенно и осторожно, — напрасно возражал Тин. Нембет довольно ухмылялся, навязав свое мнение молодому сопернику и в какой-то степени отомстив за унижение. От каких же мелких человеческих чувств зависят иногда судьбы народов!
Фараон объявил о намерении занять свое место во главе войска. Тысячу лет фараоны присутствовали на поле боя всякий раз, когда проводились решающие сражения. Хотя я и восхищался мужеством царя, я бы предпочел, чтобы он выказал это в ином месте. Фараон Мамос не был воином, его присутствие слабо повлияло бы на исход битвы. Разумеется, оно повысит боевой дух наших войск, но обуза, какую будут представлять собой он и свита, перевесит это преимущество.
Царь не может отправиться на север один. Он пойдет на поле битвы со всем двором, включая старшую жену и сына, и царица возьмет с собой свою свиту и учителей царевича Мемнона. Так что и мне тоже придется переместиться на север в самую гущу сражения.
Никто ничего не знал о наших врагах. Я чувствовал, что мою госпожу и царевича без нужды подвергают опасности. Моя же безопасность, безопасность раба, никого не волновала, кроме меня самого. Я плохо спал в ночь перед отплытием, когда полые воды должны были понести нас на север.
ЧЕМ ДАЛЬШЕ на север мы плыли, тем более многочисленными и тревожными становились слухи и сведения, доходившие до нас с границы. Они пожирали нашу уверенность и самодовольство, как саранча уничтожает урожай. Во время путешествия Тан часто приходил на борт нашей барки, прикрываясь желанием обсудить что-нибудь со мной. Однако каждый раз он старался побыть с царевичем и его матерью. Я никогда не поддерживал обычая, чтобы женщины следовали за войском на поле боя. И во время мира, и во время войны они представляют собой превосходное развлечение, и даже воина столь великого, как Тан, могут отвлечь от главной цели. Все его мысли должны быть заняты решением предстоящей задачи, я так ему и сказал, но он рассмеялся и хлопнул меня по плечу.
— С ними я знаю, за что драться. Не беспокойся, старина, я буду похож на льва, защищающего своего детеныша.
Очень скоро мы встретили первые отряды отступающего войска. Это были разрозненные группки беглецов, которые грабили деревни, спасаясь бегством к югу вдоль берегов реки. Без всяких церемоний и колебаний Тан обезглавил несколько сот дезертиров, насадил их головы на копья и выставил на всеобщее обозрение вдоль берега как предостережение остальным. Потом он собрал верных воинов и назначил над ними надежных командиров. Дезертирство прекратилось, и войска, снова вернув боевой дух, встали под знамена.
Наша флотилия подошла к обнесенному стеной городу Асют, возвышавшемуся над рекой. В нарушение приказа Нембета Тан оставил здесь небольшой стратегический резерв из пяти тысяч человек под командованием Ремрема.
Затем мы отправились дальше, где должны были ожидать приближения таинственного пастушьего царя.
Флот встал на якорь в боевом строю поперек реки, но на лодках остались команды минимального состава. Все воины высадились на берег с пешим войском и разместились на восточном берегу Нила.
Я добился от фараона, чтобы он разрешил моей госпоже и царевичу остаться на борту большой и удобной барки, на которой они сюда прибыли. На воде прохладнее и климат здоровее, а в случае поражения или неудачи нашего войска можно быстрее спастись бегством.
Царь сошел на берег вместе с войском и разбил лагерь на возвышенности посреди залитых половодьем полей. Здесь находилась брошенная деревня. Много лет назад крестьяне бежали из этой пограничной местности, из-за которой все время шли бои с отрядами лжефараона. Тут постоянно добывали себе пропитание войска, то и дело происходили кровавые столкновения, поэтому жители бросили всякие попытки возделать плодородные, но опасные поля. Называлась эта заброшенная деревня Абнуб.
Половодье начало спадать за несколько недель до нашего прихода, и, хотя вода еще текла по оросительным каналам, поля уже превратились в болота из черной грязи, так как она в основном вернулась в постоянное русло Нила.
В рамках ограничений, наложенных на него Нембетом, Тан занялся подготовкой к сражению. Отряды расположились лагерем в боевом порядке: Аст командовал флотом на реке; сам Тан — центром, левый фланг которого опирался на реку; а Крат — правым крылом войска.
На востоке до самого горизонта простиралась пустыня, серая и грозная. Никакое войско не выживет в этих выжженных, безводных просторах. Таким образом, наш правый фланг был безопасным и непобедимым.