Божьи воины [Башня шутов. Божьи воины. Свет вечный]
Шрифт:
Эдлингер Брем схватил колбу железными клещами и влил кипящую синюю жидкость в чашу, полную чего-то, что напоминало лягушачью икру. Зашипело, задымило, чудовищно засмердело.
– Sakradonnerwetterhimmelkreuzalleluja! [543] – Было ясно, что алхимик ожидал гораздо лучшего эффекта. – Eine total zkurvene Sache! Scheisse, Scheisse und noch einmal Scheisse! [544] Вы еще здесь? Я занят! Ага, понимаю… Идете посмотреть, как у Акслебена получилось с Самсоном?
543
Полубессмысленный набор немецких ругательств, представляющий собой нанизывание слов на одну нить (нем.).
544
Примерно
– Именно так, – подтвердил Щепан из Драготуш. – Идем. А ты – нет?
– В принципе… – Эдлингер Брем вытер руки о тряпку; взором, полным сожаления, глянул на чашу дымящейся икры. – В принципе-то могу пойти. Здесь меня уже ничто не держит.
В глубине алхимической лаборатории, в скромном уголке за скромной занавесью, прятались дверцы. Для непосвященного – если б таковой когда-либо ухитрился сюда проникнуть – это был чуланчик, забитый горшками, ящиками, бочонками и бутылями. Посвященные поворачивали скрытый в одном из бочонков рычаг, проговаривали заклинание, и стена отодвигалась, являя взорам темное отверстие, из которого несло могилой. Во всяком случае, таким было впечатление при первом посещении.
Эдлингер Брем магически зажег магический фонарь, пошел первым. Щепан из Драготуш, Рейневан и Шарлей вошли следом, вступили на ступени лестницы, спиралью извивающейся вдоль стен мрачной и, казалось, бездонной шахты. Снизу несло холодом. И влагой.
Щепан из Драготуш повернулся.
– Помнишь, Рейневан?.. Мы были с ним не посреди чертога; // То был, верней, естественный подвал // С неровным дном, и свет мерцал убого [545] .
– Самсон Медок, – тут же догадался Шарлей, – то есть я хотел сказать Данте Алигьери, «Божественная комедия». Любимое поэтическое произведение нашего друга.
545
Данте Алигьери, «Божественная комедия». «Ад», песнь XXXIV. Перевод М. Лозинского.
– Несомненно, – улыбнулся моравец, – любимое. Ибо очень часто повторяемое. Здесь, на этих ступенях, вашему другу вспоминалась не одна цитата из Inferno [546] . Ты, ваша милость, как вижу, хорошо знаешь его с этой стороны.
– Я узнал бы его по этому на краю света.
По лестнице они спускались неглубоко, всего на два этажа, шахта была гораздо глубже, ступени скрывались в черном мраке, из которого долетал плеск воды. Естественная пещера, история которой терялась в глубине веков, достигала уровня Влтавы. Кто и когда обнаружил пещеру, кто и для чего ее использовал, чьей собственностью было стоящее здесь на протяжении веков маскирующее вход строение – не знал никто. Многое указывало на кельтов – стены пещеры были покрыты полустершимися, заросшими мхом рельефами и изображениями, среди которых преобладали характерные мистерии, перепутавшиеся орнаменты и заполненные извивающимися линиями круги. Тут и там появлялись не менее характерные кабаны, олени, кони и рогатые человеческие фигуры.
546
Ада (лат.) (имеется в виду «Божественная комедия»).
Эдлингер Брем толкнул массивную дверь. Они вошли.
В подземной комнате, именуемой «нижняя», за накрытым столом сидели остальные маги «Архангела» – Сватоплук Фраундинст, Радим Тврдик, Йошт Дун, Вальтер фон Теггендорф. А также Ян Бездеховский из Бездехова.
Йошт Дун, по прозвищу Телесма, был, как и Щепан из Драготуш, некогда монахом – это выдавали волосы, торчащие после того, как тонзура отросла, бестолково, прядями над ушами, из-за чего обладатель прически немного напоминал филина. Из того, что Рейневан знал о нем, Телесма с юных лет занимался тем, что ora et labora [547] в монастыре бенедиктинцев в Опатовицах, там же вступил в первые контакты с тайными науками. Потом учился в Гейдельберге, где совершенствовал магические знания. Он был абсолютным авторитетом, когда речь шла о талисманах, как в области теоретических знаний предмета, так и в практическом изготовлении амулетов. Он составлял также вполне удачные гороскопы, которые продавал различным лжепророкам, превдоастрологам и какбыворожеям, неплохо на этом зарабатывая. Наряду с поступлениями от аптеки заработки Йошта Дуна составляли основной источник доходов конгрегации.
547
молился и работал (лат.).
Немолодой уже Вальтер фон Теггендорф проходил курс наук в Вене,
548
право преподавать (лат.).
Reverendissimus doctor [549] Ян Бездеховский из Бездехова был самым старшим, самым опытным и самым решительным из чернокнижников «Архангела». Мало кто знал о нем что-нибудь ближе, сам он о себе говорить не любил и не говорил. Лет ему было – что уже само по себе граничило с чудом и свидетельствовало о весьма недюжинных магических силах – не меньше семидесяти, поскольку было известно, что он преподавал в Сорбонне во время правления Карла V Мудрого, умершего в 1380 году, а в соответствии с положением университетский преподаватель не мог быть моложе двадцати одного года. Среди заведений, в которых он обучался и в которых обучал, наверняка были Париж, Падуя, Монпелье и Прага – и этими четырьмя список скорее всего не исчерпывался. Ходил слух, что в Праге Бездеховский ввязался в серьезный спор и резкую частную перепалку с ректором, знаменитым Яном Шинделем. Истоки конфликта, о котором Рейневан слышал уже во время учебы в академии, известны не были, однако это стало причиной ухода Бездеховского из университета и разрыва всех контактов с ним. После 1427 года Бездеховский просто исчез. Все ломали себе головы, пытаясь узнать, куда он подевался. Рейневан ломал тоже. А теперь уже знал.
549
Наипочтеннейший доктор (лат.).
– Привет, юноша, – сказал Бездеховский. Один он из всего общества не называл Рейневана по имени. – Приветствую и тебя, пан Шарлей, слава твоя тебя опередила. Дошло до нас, что ты уже второй год сидишь у таборитов. Как там, на войне? Что слышно?
Ян Бездеховский единственный из сообщества не интересовался политикой. Военные события, которыми жила вся Прага, тоже были старику безразличны. Спрашивал он исключительно из вежливости.
– Ну что ж, на войне все хорошо, – вежливо ответил Шарлей. – Наши бьют ненаших. Я хотел сказать: хорошие бьют плохих. Иначе говоря, Порядок побеждает Хаос. А бог, стало быть, ликует.
– Ах, ах, – обрадовался пожилой чародей. – Это воистину прекрасно! Садись со мной, пан Шарлей, расскажи…
Рейневан подсел к остальным магам. Радик Тврдик налил ему вина, судя по букету – испанского алиготе.
– Как дела? – спросил Щепан из Драготуш, движением головы указывая на закрытую дверь, ведущую в Occultum, залы дивинаций [550] и конъюраций. – Есть результаты? Или хотя бы знаки на небе и земле?
Сватоплук Фраундинст фыркнул. Телесма тоже, причем не оторвал глаз от тщательно полируемого пастой талисмана.
550
Дивинация – магия «угадывающая».
– Herr Meister Акслебен, – сказал Теггендорф, – предпочитает работать в одиночестве. Он не любит, когда к нему заглядывают через плечо. Он тщательно оберегает свои таинственные методы.
– Даже от тех, у кого гостит, – кисло прокомментировал Фраундинст. – Тем самым показывая, кем их считает. Ворюгами, угрожающими его секретам. Не иначе как перед сном прячет под подушку кошель и туфли, чтобы мы их не сперли.
– Он начал на восходе солнца, – заметил Радим Тврдик, видя, что Рейневана больше интересует Самсон Медок, чем мнение собравшихся о Акслебене. – Действительно, он – один на один с объектом, то бишь с Самсоном. Он не хотел помощи, хоть мы предлагали. Не просил ни о чем, ни об инструментах, ни о кадиле, ни об aspergillum [551] . Вероятно, у него есть какой-то могучий артефакт.
551
особая смесь для опрыскивания (см. дальше).